— Какие красивые имена.
— Я зову их «мой букетик».
— И у них у всех есть ногти, — громко заявила Милочка Мэгги.
— Ах, Милочка Мэгги… — простонала Мэри.
— Ох уж моя святоша-бабуля, — рассмеялась Шейла. — Интересно, она когда-нибудь перестанет перемывать мне кости? Она сказала отцу…
Мэри хотелось сменить тему:
— Как собираешься назвать следующего?
Шейла похлопала себя по округлившемуся животу.
— Ферн![18] Чтобы разбавить букет. — Она кивнула на Милочку Мэгги: — У тебя только один ребенок?
— Один.
— А в чем дело? Ты что, вышла замуж за ночного сторожа?
Она толкнула Мэри локтем и рассмеялась. Мэри с опаской взглянула на Милочку Мэгги. Шейла поймала ее взгляд и все поняла.
— Слушайте, малышня, почему бы вам не пойти поиграть со своей кузиной из Бруклина, а мы с кузиной Мэри пока поболтаем?
Девочки не двинулись с места, кроме Дейзи, которая снова стянула колпачок и трижды пососала палец.
— Идите играть, вам сказано! — заорала Шейла. — Или я вам задам. Быстро!
С криками команчей четверка потащила Милочку Мэгги к горам стирки. Они принялись залезать на узлы и раскидывать отсортированную одежду. Потом они стали рыться в корзине с мокрым бельем, которое ждало своей очереди на веревку, и обмотали друг друга мокрыми полотенцами, — все то время, пока Мэри с Шейлой беседовали, они визжали и смеялись. Наконец, они опрокинули гладильную доску со стоявшим на ней массивным утюгом. Утюг пролетел в дюйме от Дейзи.
— А вот теперь, — закричала Шейла, — я вам всем задам!
Они уныло выстроились в шеренгу. Потом Шейла сделала нечто странное. Она обхватила Роуз, с размаху шлепнула ее по заду и в то же время поцеловала в щеку. С тремя остальными она сделала то же самое. Все четверо всхлипывали. И в то же время исподтишка улыбались друг другу, играя ямочками на щеках.
— Теперь моя очередь! — потребовала Милочка Мэгги.
Шейла сделала с ней то же самое, пояснив Мэри:
— Со шлепком они получают поцелуй, чтобы они знали, что я их наказываю, но зла не держу.
Вернувшись домой в Бруклин, Милочка Мэгги не забывала своих «кузин». Она тратила свои карманные деньги на открытки в Бостон. Она начинала с приветствия: «Мои дорогие кузины из Бостона!» И заканчивала фразой: «От вашей любящей кузины из Бруклина». Иногда она получала ответную открытку, всегда подписанную Шейлой. «От кузины Шейлы и ее цветочков нашей розочке Милочке Мэгги».
Через несколько месяцев после возвращения домой Мэри получила письмо от матери, в котором та писала, что Шейла родила пятого ребенка, сына. Она назвала его Джо.
— Почему, ну почему? — причитала Милочка Мэгги. — Почему она не спросила меня? Я бы подсказала ей назвать его Крис.
— Почему Крис?
— Крис — это почти как сокращенное «хри-зан-те…». Ну, ты знаешь, про какой цветок я говорю, мама. Тогда бы он тоже вошел в букет.
Ее следующая открытка начиналась: «Мои дорогие кузины из Бостона и Джо».
Глава четырнадцатая
Годы взросления Милочки Мэгги не были несчастными. Она всегда ела досыта, пусть без изысков. Зимой она была тепло одета, пусть ее одежда и не была красивой. Ей нравилось ходить в школу, хотя учиться не нравилось. Она любила учительниц-монахинь, хотя они и были очень суровы по части дисциплины.
Милочка Мэгги была хорошо приспособлена к жизни, потому что понимала свое место в сословном раскладе своего небольшого мира. У одной из ее подружек на каждый день недели была отдельная ленточка. У самой Милочки Мэгги было всего две, одна для воскресенья, другая для будней. Но в то же время другая ее подружка была такой бедной, что у нее совсем не было ленточек. Она подвязывала волосы грязным шнурком. Милочка Мэгги расстраивалась, что у нее нет семи ленточек, но радовалась, что ей не приходится вплетать в волосы шнурки от ботинок.
Взрослея, она стала задумываться о богатстве и бедности. Мать попросила ее прочитать «Маленьких женщин»[19], объяснив, что это книга про четырех девочек, которые были очень счастливы, несмотря на бедность. Милочка Мэгги прочитала книгу и начала спорить с матерью:
— Какие же они бедные, если они тратят горячую картошку, чтобы согреть руки в муфточках. А я… у меня даже нет муфточки. И у них есть служанка, а у отца есть деньги, чтобы везде разъезжать.
— Для людей, которые привыкли к трем служанкам, иметь всего одну — значит быть бедными. Бедность относительна.
18
Папоротник (