Отец Кроули спустился с алтаря и встал сбоку перед оградой, чтобы зачитать накопившиеся за неделю оглашения. Пэтси пропускал монотонные перекаты его голоса мимо ушей, но тут, словно в кошмаре, от которого нельзя было проснуться, он услышал звук своего имени.
— …еженедельное собрание женской общины. — Священник прокашлялся. — Брак между Маргарет Роуз Шон и Патриком Деннисом Муром — первое оглашение. Требуются ваши молитвы за упокой души…
Лиззи Мур хрипло вскрикнула, словно дикий гусь, сигналящий стае заходить на посадку. По церкви прокатился громкий вздох, и прихожане все как один уставились на Пэтси с матерью. Рыжий Верзила обернулся и одарил Пэтси победной улыбкой. Его губы беззвучно повторили: «Запас у меня всегда найдется».
Пэтси попался и прекрасно это понимал. «Я в ловушке, — стенал он про себя. — И как этот ловкач ухитрился вставить мое имя в список, будто я уже над собой не властен? Все! Через две недели буду навсегда женат».
Мать Пэтси тихо всхлипывала в подол нижней юбки. «Утаил от меня, ишь. Мой сын — лжец. Пошел с девкой к священнику и повинился. А Верзилу Тимми послали, чтобы он был ей заместо отца на венчании, отца-то у нее нет. Ох, пошто сын мой так со мной поступил, ведь последний же он у меня, а как страдала я, рожая его на свет Божий, голова-то у него была, что кочан капусты».
Мать рыдала, а Пэтси было стыдно. Во время последней молитвы он ушел из церкви. Когда он встал, Мэгги Роуз, стоя на коленях, обернулась и почти поддалась порыву последовать за ним, но Рыжий Верзила вернул ее на место.
Пэтси чувствовал себя одиноким и униженным. Он был уверен, что вся деревня уже знает, что брат его возлюбленной надрал ему задницу. Еще до вечера вся деревня узнает, как именно Рыжий Верзила ухитрился заставить священника сделать оглашение, и он, Пэтси Денни, станет посмешищем всего графства.
Пэтси понял — слишком поздно, — что он любит Мэгги Роуз и никогда не полюбит другую. Почему, ну почему он не женился на ней, когда их любовь была юна и свежа — когда ее еще не подпортили скандалы, побои и прилюдное унижение?
«Такое терпеть нельзя, — решил Пэтси. — Лучше уж умереть — или уехать в Америку…»
Америка!
Пэтси слышал, что пароходная компания оплачивала желающим проезд до Америки и находила там работу. Милях в десяти от деревни Пэтси была маленькая контора, где агент ливерпульской пароходной компании все это устраивал. Пробираясь домой кружным путем, Пэтси почти присвистывал.
Когда Пэтси вернулся домой, мать с ним не разговаривала. Она выложила на постель свое выходное черное платье и пару черных чулок, которые берегла уже двадцать лет. Взяв коробочку с затвердевшим гуталином, она чистила свои черные туфли. Пэтси попытался разговорить ее, болтая о пустяках. Но она не отвечала, пока он не спросил напрямик:
— Матушка, ты куда-то собираешься?
— И куда же мне теперь собираться, когда меня так ославили, что в деревню носа не показать? Нет, я готовлю хорошее платье, хочу, чтобы меня в нем похоронили.
— Бог даст, этого еще много лет не случится.
— Случится, еще как. Вот женишься, и в тот же день увидишь меня в гробу.
— Не заставляй меня тебя хоронить, — взмолился Пэтси.
— Заставишь меня тебя женить, тут же и похоронишь. — Мать истово начищала туфлю, надетую на свободную руку.
— Я никогда не женюсь, покуда ты жива.
— Как бы не так. «Никогда не женюсь» — как же, а оглашение в церкви про кого было?!
Пэтси потребовался час, чтобы убедить мать, что оглашение было сделано без его ведома и согласия. Она отказывалась ему верить, пока он не рассказал про побои, полученные от Рыжего Верзилы.
— Значит, он тебя избил, бедный мой мальчик, а ты сказал, что упал с велосипеда.
— Мне стыдно было рассказывать.
— И он тебя еще не раз поколотит, пока ты не скажешь «согласен».
— Да я раньше умру!
— Не умрешь ты ни раньше, ни позже. Тебя заставят на ней жениться.
— Не заставят, если уеду в Америку.
— И бросишь меня, как твои братья?
— Это ненадолго. Я пошлю за тобой до конца года.
— Ни за кем ты не пошлешь. Останешься здесь, со мной. Умри, если тебе того надобно. Но не женись и не бросай меня.
— Умереть непросто, и да простит меня Господь за то, что я так сказал, но на уме у меня того нет совсем. Я останусь, дорогая матушка, женюсь на Мэгги Роуз и не оберусь срама в графстве до конца своих дней, но мне плевать, потому что я ее люблю.
— Это все слова.
— Я так и сделаю.
Мать закрыла гуталиновую жестянку крышкой.