Мама бродила по кухне, пока Эйвери готовилась ко сну. Вдруг из ванной раздался стон, и я постучал в дверь.
- Ты в порядке?
- Отлично! – крикнула в ответ она притворным голосом, которым общалась только с моей матерью.
Я вернулся на кухню, наблюдая, как мама наливает себе еще один напиток.
- Почему бы тебе не сбавить обороты, раз уж Эйвери здесь, - упрекнул я.
- Не лезь не в свое дело, - проворчала она.
Появилась Эйвери, на лице которой застряла вымученная улыбка. Но заметив мою обеспокоенность, только отмахнулась.
- Вы немного позеленели, юная леди, - произнесла мама в стакан с бурбоном.
- Нормально, - усаживаясь за стол, ответила Эйвери. – Я чувствую себя нормально.
- Совсем не похоже, - резко заметила она.
- Господи, мам. Прекрати.
Эйвери покачала головой, безмолвно упрашивая меня успокоиться.
- Как доехали? – Спросила мама. – Разумеется, помимо постоянных остановок в туалет? – И посмотрела на меня.
- Замечательно, - ответила Эйвери, сжав губы в прямую линию. Ее тело покрылось тонким слоем пота. Она сглотнула.
- Малышка, - начал я, потянувшись через стол.
- Я в по… - не успела она закончить и, зажав рот рукой, побежала по прихожей в мою комнату. До кухни донеслись звуки рвотных позывов, и мама наградила меня самодовольным взглядом.
Я рванул к своей девушке и замер в дверях ванной комнаты. Зеркало до сих пор было запотевшим после того, как она приняла душ.
- Прошу, уходи, - захныкала она, сплевывая в унитаз. – Боже… - ее тело снова содрогнулось.
- Раньше ты чувствовала себя нормально. Может из-за конфет?
- Должно быть, отравилась японской едой, - ответила она, прежде чем ее снова вывернуло. – Я умираю. Я точно помру.
- Пойду, принесу тебе холодное полотенце.
- Спасибо. А потом уходи. Не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии. Дальше станет только хуже.
Погладив ее по спине, понял, что она имеет в виду. Мне тоже не хотелось, чтобы она видела меня таким.
Я принес мокрое холодное полотенце и затем прикрыл за собой дверь.
- Я зайду проверить тебя через 10 минут, - проговорил через закрытую дверь.
- Не надо, пожалуйста.
Вернувшись в комнату, откинул свое старое серо-черное одеяло и поставил мусорное ведро на пол. Мама, по-прежнему, находилась на кухне, наблюдая за мной, рыскающим по шкафчикам в поисках чистого стакана.
- Какого хрена, мам. Стаканы.
- Следи за своим языком, - ответила она. – Бутылки с водой в холодильнике.
- Хочешь что-то сказать? – Спросил я, взяв две бутылки «Аквафины».
- Я вообще молчала.
Я развернулся и увидел, как она пытается прикурить сигарету от спички практически закрытыми глазами.
Поставив бутылки на стойку, забрал у нее из рук спички. Она посмотрела тяжелым взглядом из-под нахмуренных бровей на то, как я без особых усилий оторвал спичку от коробка и зажег ее.
Склонившись к пламени, сделала затяжку, а затем выпустила из себя облако дыма, окутавшее ее лицо, после чего вновь затянулась и закашлялась.
- Я вижу, у тебя что-то на уме. Выкладывай.
- Ей плохо, да? – Моя мать выдохнула клуб дыма, и я развеял его рукой.
- Утром станет лучше. Дорого вышла долгой. Если тебе интересно, сигаретный дым ей ничем не поможет.
- Не интересно, - ответила она, вновь выдыхая. – Так, поэтому ты и приехал? От тебя залетела еще одна девушка, и ты теперь нуждаешься в моей помощи. – Мама так и не изменилась. После смерти Кайлы, жизнь в трезвом состоянии ее не прельщала.
Я усмехнулся.
- Ты говоришь не серьезно. Кому ты можешь помочь в таком состоянии?
- Я не беременна, - раздался тихий голос Эйвери.
Я обернулся и увидел, как она облокотилась на кухонную стену в одной из моих футболок и баскетбольных шортах, ее подбородок начал дрожать.
- Эйвери, - выдохнул я. Схватил бутылки с водой и пошел к ней. Но стоило мне потянуться, она выставила вперед руку, не подпуская меня.
Затем забрала воду из моей руки.
- Мне уже лучше. Я иду спать.
- Я с тобой, - ответил я.
Обернулся через плечо на маму, надеясь, что смотрю на нее в последний раз.
Проследовав за Эйвери до комнаты, я запер замок, следя за тем, как Эйвери сворачивается под одеялами.
- Эйвери, не знаю, что ты слышала, но… - я покачал головой, не зная, что сказать.
- Не надо. – В ее голосе не было злости, просто усталость. Она замерла, повернувшись ко мне спиной.
Я стянул футболку и сбросил ботинки с джинсами. Как только скользнул в кровать, постарался сделать это очень осторожно, не раскачивая матрас. Мне хотелось обернуть девушку своими руками, но побоялся все испортить.