Прошло несколько минут, а Эйвери так и не появилась, поэтому я выглянул в окно. Звук исходил не от ее «Доджа», а от «Мустанга» парня, проживавшего в квартире 14Б. Я нахмурился. Мне следовало больше поработать над «Доджем», если смог перепутать его с отстойным «Мустангом».
Солнце постепенно скрылось за зданиями напротив, и нежные оттенки оранжевого и голубого неба погрузились в темноту, разорвавшуюся миллионами крошечных мерцающих пятнышек.
Я посмотрел на часы, подаренные Эйвери на Рождество. Эти воспоминания вернули на мое лицо улыбку, но она померкла, как только я разглядел время.
Вытащив телефон из кармана, набрал ее номер. Прошло четыре гудка, прежде чем на том конце провода раздался ее запыхавшийся и потрясенный голос.
- Что происходит, малышка? – Спросил я.
- Ты не смотрел новости? – ответила вопросом на вопрос она.
- Нет, малыш, я готовил тебе ужин.
Она застонала.
- Умираю с голода.
- Принести тебе перекусить? Я могу положить еду в специальный контейнер, сохраняющий тепло, тот, который твоя тетя купила в качестве свадебного подарка.
Она вздохнула.
- Спасибо, правда, но у меня совершенно нет времени. В отделении скорой помощи полно пожилых людей. В «Окридж Хоум» произошел огромный пожар.
- Хочешь, чтобы я пришел?
- Нет, не надо. У нас все под контролем, но дома я буду не скоро.
Я обернулся посмотреть на мерцающие фонарики.
- Все в порядке. Держи меня в курсе.
- Хорошо.
Связь оборвалась, прежде чем я успел произнести «люблю тебя».
- Просто прекрасно, - пробубнил я, засовывая телефон обратно в карман.
- Ничего особенного, - прошептал я Хоуп.
Она все еще выглядела измотанной, хотя Тоби, наконец, уснул.
Я слушал его болезненный плач примерно час прежде, чем решил постучать к ним в дверь и предложить помощь, хотя все, что мне потребовалось сделать, это забрать мальчика из рук матери за несколько минут до того, как она сошла бы с ума.
Покачиваясь в моих руках, малыш пускал слюни, я же боялся остановиться и тем самым разбудить его.
Хоуп заговорила мягко, поправив пучок и потуже затянув пояс халата. Пока она приводила себя в порядок, я уловил кусочек ее короткой черной ночной рубашки и обнаженных ног.
- Ты - ангел, Джош. Правда. Не представляю, что сделала бы, не окажись ты дома.
- Знаешь, - прошептал я. - Моя подруга Синда живет напротив моей старой квартиры тремя домами дальше по улице. Она профессиональная няня. Даже иногда присматривает за Дэксом.
Ее выражение лица изменилось.
- Если она не работает на общественных началах, я не смогу позволить ее себе.
- Возможно, вы сможете договориться.
- В любом случае, мне кажется, что весь дом нас уже возненавидел, - ее глаза наполнились слезами, при взгляде на своего спящего сына. – Эйвери, должно быть, спит в берушах.
- Эйвери до сих пор на работе. Ей пришлось взять двойную смену. Так что он ее не разбудил.
- Я не представляю, что мне делать. С ним, наверное, не все в порядке, да? Дети не должны так надрываться в три часа ночи.
Я пожал плечами.
- Мне кажется, все дети плачут по ночам. Разве нет?
- Но не так. Он орет, словно я его убиваю.
- Эйвери должна лучше разбираться во всем этом, нежели я. Спроси у нее совет.
- Почему? Потому что она женщина? Я не представляю, что делать, хотя уже мама.
- Нет, Эйвери постоянно работает с младенцами и детьми.
- Эйвери всегда работает, - ответила Хоуп. – Не думаю, что смогу получить совет в скором времени.
- Знаю, - я почувствовал, как горечь просачивается в мысли.
- Мне жаль. Тебе, наверное, очень тяжело.
Я проигнорировал ее слова. Потому что наш брак совершенно не касался Хоуп.
- Может у него режутся зубы. – Посмотрел в раскрытый рот ребенка.
- Ты можешь отнести его в мою спальню и положить в кроватку, - предложила Хоуп.
Мое лицо скривилось.
- Что если он проснется?
- Я помогу, - ответила она, направившись по коридору и открывая дверь в свою комнату.
Я склонился над кроваткой, освещенной ночным светильников в форме сердца. И осторожно положил его на спину. Но малыш все равно заворочался, и мы с Хоуп замерли, затаив дыхание. Потерев глаз маленьким пухленьким кулачком, он расслабился и глубоко задышал.
Я вышел обратно в гостиную, посмеиваясь про себя, пока Хоуп сидела и уплетала «Альфредо». Когда она заметила мой взгляд, то быстренько вытерла рот тыльной стороной ладони.