Затем Клоти смачно плюнула на пол, попав точно между носков сапог Сереги. Молча сложила из кулаков две здоровенные дули и ткнула ими в пространство над Серегиными плечами. Вновь повторила все это, но теперь уже с оборотнем. Ритуал на удачу, как понял Серега.
Ох и вправду – удачи бы… Дверь захлопнулась за его спиной, по которой тут же ощутимо сквозануло дрожью и гусячьими пупырышками. И вот он без Клоти… А так хорошо, когда она рядом. Подстрахует, сопли утрет. Теперь вся надежда была только на зажатый в дрожащей руке эльфийский меч. Да на нож за голенищем сапога. Да еще на оборотня. Тот уже обернулся в лиса и теперь крайне деятельно пролазил у Сереги между ног. Чтобы Серега явился на бой с тварями непременно в виде всадника. На лисе. Как Чапай на белом коне…
Барон все так же нудно выл и стонал в углу на своем личном “троне раздумий” (теперь уже личном в самом широком смысле этого слова… и вообще во всех смыслах). Но в данный момент на Серегу это вытье не производило никакого впечатления. Не вызвало душевных переживаний. Увы. Здорово же он тут опаскудился, прямо-таки всеми фибрами души впитав непреходящей ценности сентенцию – своя рубашка ближе к телу.
Жить, что самое ужасное, хотелось все сильнее и сильнее. Мухтар на плече взвыл и резко засандалил все свои когти в шею. Оборотень в лисьей личине, на спине которого гордо, аки орел на перевернутом корыте, восседал в этот момент Серега, рывком двинулся вперед. Крепкие кости лисьего хребта чувствительно вдарили по мягкому месту. Но было уже не до того.
За глухо шелестнувшим кожаным занавесом царила непроглядная тьма. Серега, наполовину занятый борьбой со своими страхами, наполовину – проблемой длинных ног, которые так и норовили заскрести по полу – низковата была спина у лиса, не сразу и заметил, что запах в коридоре, идущем к зловещей комнате, переменился. Запашок затхлой плесени, который он помнил по первому посещению этой каменной кишки, исчез. Вместо этого воздух тошнотворно вонял кровью. Только что разлитой, только что покинувшей живое тело. Воображение услужливо рисовало густые брызги на стенах, широкие теплые красные лужи, наплывающие на стыках стен и пола… На деле ничего этого не было. Не было вообще ничего – только непроглядно черный мрак вокруг. И когти Мухтара в шее. А пахнет – ну так и пусть себе пахнет, мы теперь уже не прежние баре, нас от этого не стошнит, мы и похуже запахи обоняли, бывало. Одно только здешнее благородное общество так пахнет, так, простите за моветон, воняет…
Каменная кишка казалась чуть ли не бесконечной. Странно, но днем проход был вроде как покороче… Тишину нарушали лишь звуки их дыхания – учащенного и хрипловатого у Сереги и мерного, почти неслышного у лиса. Время от времени раздавались скребки лисьих когтей по камню пола.
Неожиданно впереди сначала блекло так полыхнуло – словно чуть блеснул отсвет от чиркнутой кем-то спички. Предварительно зажатой в кулаке. А затем впереди разлилось прозрачно-белое сияние. С радужными разводами бледно-зеленых тонов.
Лис резко затормозил. Позвонки в очередной раз врезались в тело. Но Серега этого не заметил. Ибо зрелище, представшее его глазам, напрочь вышвыривало из сознания все другое и побочное. В том числе и нужды бренного тела.
Они были на месте. Точнее, стояли в арке проема, прорезанного коридором в одной из четырех стен комнаты – той самой КОМНАТЫ, с колодцем и “горяченьким” содержимым в нем. Но теперь на уровне пола комнаты, находившегося чуть ниже такой же поверхности в коридоре, а если быть более точным – ВМЕСТО этого пола, – плескалась и лучилась мелкими волнами загадочная жидкая субстанция. Волны, скорее даже волночки, шли по ее поверхности рябью текучих морщинок. Плещущаяся в комнате, как в бассейне, жидкость и источала то самое сияющее белое свечение. Побеленные стены комнаты в нем приобретали мутно-синий оттенок с отливом гниющего мяса. По потолку и стенам танцевали злобные зайчики от мерно бликующей снизу жидкости.
Сам колодец по-прежнему оставался таким, каким был и днем, – тускло-черное цилиндрическое сооружение из грубо обработанных камней.
– Что дальше? – шепотом спросил Серега у замершего между его колен лиса. Спросил скорее для проформы, для обретения хоть какой-то уверенности в себе. Известно, что звук собственного голоса действует на человека успокаивающе… Лис не ответил.
Только царственно так приподнял переднюю правую лапу и ступил на то, что заменяло здесь нынче пол.
Они провалились, буквально ухнули вниз, задыхаясь и барахтаясь в ЭТОМ, как в настоящей воде. Кстати, то, что находилось под светящейся рябью, ею, похоже, и было. Самой обычной водой. По крайней мере, на вкус.
Отчаянно колотя руками и ногами, Серега начал всплывать вверх, к бликующему серебром озерцу над головой. Успев глазами охватить все то, что находилось под ним.
Вода (если это вода) была голубоватой и пронизанной светом. Как в хорошем бассейне, где обязательно присутствуют искусно спрятанные невидимые прожектора подсветки. На темноту жаловаться не приходилось. И Серега ясно увидел то, что заинтересовало его больше всего. Дно у новоявленного водоема отсутствовало.
Стены комнаты, призрачно-голубые под слоем светящейся воды, четырьмя плоскостями вертикального тоннеля уходили вниз. До бесконечности. Он попробовал глазами найти хоть что-то, хоть какой-то намек на окончание шахты, но его не было. Четыре склеенные друг с другом ленты уплывали вниз, потихоньку сужаясь и затуманиваясь внизу дымкой удаленности. И нигде не было даже и намека на искомый квадратик поперечного сечения…
А посередине этой бесконечной шахты, наполненной водой, трубой уходил вниз колодец. Утончаясь в перспективе до размеров нити.
Пробкой вынырнул Серега на поверхность, кашляя и отплевываясь. Поискал глазами оборотня и нашел. Тот уже вновь обернулся человеком (правильно, в лисьей шкурке плавать тяжелее) и скрючился теперь на узком поребрике колодезной стены. Рядом с ним отчаянно фыркал и отряхивался Мухтар.
Серега по-собачьи доплыл до точки сбора всех спасенных, цепляясь за расщелины в кладке, взобрался на ограждение. Ноги опустил в воду – длинноват был для того, чтобы так же изящно уместить и тело и ноги на каких-то жалких десяти сантиметрах, как это исхитрился сделать оборотень.
– Ну?! – спросил у оборотня, тяжко дыша после непредвиденного купания. – Дальше что? И кто-то, кстати, говорил, что я должен быть непременно верхом на вас. Прямо как на лихом коне. И где враги, которых мне предначертано бить и побеждать?
– Не знаю, – оборотень философски пожал плечами, – и – умоляю вас, герцог, – не ведите себя так, как обиженный сопляк, которому гадалка нагадала жену красивую и богатую, а замуж за него из всех девок пошла лишь самая страшная и нищая. Я, в конце концов, вооружен тем же знанием, что и вы, – леди Клотильда, по моим сведениям, успела вам поведать окончание легенды об Отсушенных землях. Помните? “Злыдни, сотворившие это, не померли и не помрут, доколе не прибудет герой, зверем везомый и везущий с собой зверя, отомстит и вконец освободит от чар земли зачарованные. И воля Создателя такова, что не помрут, пока сие не случится, век бродить будут по земле и гибели ждать!”.
– Ну-ну, – растерянно сказал Серега. – Припоминаю что-то такое… Так, значит, зверем везомый – это, ну… ага. А зверя везущий – это, ну… понял. Вы и Мухтар… А еще что-нибудь? В смысле информации – что делать будем и кого ждать?
Оборотень отрицательно качнул головой.
– А как же эльфы? – припомнил еще кое-что Серега. – Вы же говорили, они что-то там такое в зерцале смерти зрили?
Оборотень с некоторыми легкими (можно даже сказать, наилегчайшими) проблесками сочувствия во взоре посмотрел на него:
– Зрили лишь, что это должны быть вы. И все.
– А что, чисто теоретически мог быть и другой? – с явственно слышимым в голосе сожалением поинтересовался Серега.
– Навряд ли, – оборотень чуть слышно фыркнул. – Какой еще дурак послушает незнакомого человека и в одиночку… пардон, в компании двух зверей полезет на рожон? Не требуя никаких пояснений и четких указаний на тему, что там его ждет и что он должен делать… Вам прямо-таки предопределено быть героем, сэр Сериога Лабрийский. Раз ума недостало…