Мальчишке на вид было не больше пятнадцати. Несмотря на жару, он был в плотной стеганной куртке. Вид он имел больной и исключительно жалкий. Он что-то бубнил, часто вытирая нос рукавом и придерживая Леру за ремешок сумки.
Когда он увидел Виктора, лицо его озарилось надеждой и искренней, незамутненной радостью щенка, за которым вернулся хозяин.
— Лучше бы тебе бежать, — мудро заметила Лера, явно разглядев перекошенное бешенством лицо брата. — Не успел, — печально заключила она через секунду, когда Виктор схватил мальчика за воротник. — Здравствуй, Вик.
— Он давно здесь ошивается? — процедил он, сжимая пальцы так, чтобы воротник затянулся туже. — Какого хрена тебе надо, а?!
Мальчишка болтался в нескольких сантиметрах над землей, цеплялся за сдавивший горло воротник, но продолжал благостно улыбаться и что-то дружелюбно хрипеть.
Мир сузился до полоски кожи между воротником и подбородком — там, под слегка покрасневшей складкой билась жизнь, напуганная удушьем.
Как он царапает горло, словно стараясь выпустить ее наружу — нужно помочь, освободить, позволить крови литься на серую куртку, впитываться в ткань, и тогда все будет хорошо, будет правильно, будет много красного цвета, а потом вода, ледяная вода, немного серой майской реки, из которой пустыми глазами смотрит женщина в венке, вода ледяная — кровь горячая, тает в ней, тает…
Мартин наблюдал за сценой не вставая с кресла. Мари склонилась над проемом и прислушивалась, картинно приложив к уху ладонь.
— Котеночек, а ты не собираешься?.. — она обернулась и несколько раз провела кончиком пальца по запястью.
— Нет, — равнодушно ответил Мартин. — Там Лера, если не угомонится — получит плеткой.
Мари широко улыбнулась, подмигнула и отвернулась к проему, где Виктор чуть ослабил хватку и начал инстинктивно шарить во внутреннем кармане. Ничего острого там, конечно, не нашлось — он все выложил перед полетом.
— Ты бы его отпустил, а? А то не скажет ведь ничего, — меланхолично сказала Лера. — Он у тебя диски покупал, помнишь? Вот, спрашивал не осталось ли чего.
— Ищут задротика, живущего с мамой ты говорила? — улыбнулся Виктор. — Ты с кем живешь, милое дитя?
Вместе с голосом Леры в сознание наконец-то стали проникать и другие звуки — визг женщины, стоявшей на другой стороне улице и не решающейся подойти, частое тявканье ее собачки и гудки автомобилей.
— Ребенок просто очень, очень давно кино не видел! — не выдержала Лера, хватая его за запястье. Виктор, словно опомнившись, тут же разжал пальцы, и мальчик рухнул ему под ноги, со свистом глотая воздух, но не переставая при этом счастливо улыбаться.
Он оглянулся. Женщина, увидев, что он отпустил ребенка, тут же замолчала и опустила глаза. Остальные, казалось, вообще не заметили сцены.
Мари в это время отпрянула от проема, который затянуло белесым туманом.
— Ой, — расстроенно пробормотала она.
Мартин лениво повернулся к проему, а потом поднял глаза на Мари.
— Откуда у тебя берутся сигареты? — вдруг спросил он.
— Не знаю, — развела руками она. — Берутся и все. Будешь?..
Он только кивнул и взял у нее сигарету, но не стал прикуривать, а убрал в нагрудный карман.
— Ты прекрасно знаешь, что я детям ничего не продавал, — процедил Виктор, убедившись, что Мартин его не слышит. — Ты откуда про меня знаешь, гаденыш?
Он пнул мальчишку под ребра, заставляя снова завалиться на траву, а потом схватил за шиворот и потащил к ближайшей скамейке.
— Ну?!
— Брат у тебя покупал, — пробормотал он, опасливо потирая ушибленное место.
— Кто брат?
Он назвал имя. Виктор смутно припомнил одного из постоянных клиентов — студента факультета философии, который при каждой встрече шутил одну и ту же не смешную шутку — мол, без наркотиков не может читать учебники.
— Он для тебя покупал?
— Делился, — часто закивал мальчик. — Знал, что ты не продашь, говорил, что я все равно найду где взять, а у тебя хотя бы…
— Заткнись, — скривился Виктор, — и проваливай. Ничего у меня нет, что там твой брат покупал — понятия не имею.
— Иди-иди, видишь он не в духе, — Лера взяла его за плечи и заставила встать, а потом легонько толкнула между лопаток. — Это не он, — заметила она, провожая мальчишку взглядом. — Уж насколько у Оксаны нет мозгов, но если ее похитил этот опарыш…
Виктор не слушал. Ему было совершенно наплевать на какую-то девушку со смутно знакомым именем «Оксана», на Нику, которая может даже не вышла за ним из такси, и даже на Мартина, который наверняка извелся, представляя, как он расправляется с ребенком (Мартин отобрал у Мари всю пачку и по одной бросал сигареты в огонь).