Риша перебирала снимки медленно. Лера видела, как медленно меняется ее лицо — она не могла не узнать свои черты на каждом.
— А вот это Дара, — с удовольствием сказала Лера, вытаскивая еще один снимок — самый яркий, профессиональный. Его Дара сделала сама, единственный снимок, где кто-то из девушек был с Виктором. — С Дарой он долго пробыл. Она его бесила, но вообще-то была неплохой девчонкой. Тоже математику любила и фотографией увлекалась, заставила его как-то носиться по всему городу за какой-то собакой… мне тоже нравилась. Смешная.
— Где она теперь? — спросила Риша, положив снимок обратно на стол. Примерзшую улыбку, пепельные кудри и сиреневый свитер, который, не нужно было спрашивать, точно подарил ей Виктор.
— Умерла, — щурясь ответила Лера. — У нее брат был наркоман. А Вик ему не продавал — я говорила, что он барыжил? Да, он барыжил. Дара вечно истерики устраивала, как брат ее упорется. Он себя не контролировал… А Вик таких презирал, он вообще был щепетильный, знаешь ли. Никаких ханыг в клиентах не держал… все нормально было, пока он не узнал, что Вик продает. Пришел, начал требовать дозу. А потом вернулся домой, избил сестру, выволок на улицу и утопил, прям у берега. Они на даче жили, у самой реки.
— О господи…
— Ага. Она перед смертью успела Вику позвонить, кричала… он за десять минут долетел, чуть не сбил кого-то… не успел. Зато сразу нашел ее брата, затащил в заброшку неподалеку и заставил уколоться, даже думать не хочу, чего он в шприц намешал. Стоял, смотрел, как он умирает, потом вернулся домой и напился в дым. Ему нравилась Дара… не как ты, конечно, но нравилась. А это Ника, — Лера с мазохистским удовольствием вырвала из горла ненавистное имя. — Она его убила.
Лера разложила поверх разбросанных снимков еще пять штук. Гордилась собой — сохранила все карточки, не сожгла ни одной.
Вик лучше смог бы рассказать эту историю. Он бы сделал правильно, театрально, с драматическими паузами, красивыми двусмысленностями. Но Лера была не такой. Все силы уходили на то, чтобы не схватить Ришу за завитые, за каким-то чертом светлые волосы, и не разбить ей лицо о край стола. Прямо о снимки Ники, на которые она не смотрела, завороженная фотографией, где Виктор обнимал Дару.
— Убила?..
— Да. Застрелила. Смотри, она больше всех на тебя похожа. Он ее любил. Вот ее, — она постучала по фотографии кончиком пальца, — любил. Поэтому-то она его и убила. Вы его не заслуживали… — Лера коротко всхлипнула и быстро вытерла глаза рукавом. От манжеты пахло одеколоном и еще, едва заметно, кофе и сигаретным дымом.
— Его убили…
— Да, его убили. Смотри, видишь рисунок? Он его с собой возил, — Лера позволила себе маленькую ложь-полуправду, быстро спрятав ее под беспощадной истиной: — Он тебя никогда не забывал. Любил всю жизнь, до самой смерти. Вот в ней — любил тебя. И в этой, и в этой тоже. И если бы не ты, маленькая, лицемерная потаскуха, вот эта, — она, не удержавшись схватила фотографию Ники и сунула Рише под нос, — в него бы не стреляла!
Риша не пыталась отстраниться, только дышала все чаще, словно в комнате перестало хватать воздуха. А потом вдруг с визгом отшатнулась от Леры, прижалась к косяку и вцепилась зубами в запястье. Лера заметила розоватые разводы шрамов, и они взбесили ее еще сильнее. Такие же руки были у Ники, только в аккуратных черточках от бритвы.
— Ну?! Довольна?! Какого хрена ты приперлась сюда, скажи мне?! Почему тебя все эти годы не было?!
— Я думала… я думала… он меня убьет…
— И был бы прав, а?!
— Я видела его в зале, на спектакле! Ты не знаешь, какое у него было лицо! Он за мной погнался, а потом остановился на парковке, смотрел прямо на меня и улыбался! А потом… потом…
— Что случилось потом, а, милая? Ну-ка расскажи мне, я тоже не знаю эту часть истории! — Лера схватила газетную вырезку. — Вот! Я нашла это у Ники в вещах, тут говорится, что ты пропала после спектакля! А он приехал и сказал, что зарезал девушку в театре. Расскажи-ка, солнце мое, кого он все-таки убил?!
— Никого! Никто не умер! Он просто смотрел и улыбался, а потом упал! А я сбежала…
— Вот как, — задумчиво прошептала Лера, опуская вырезку на стол. — Вот как… этот выродок его обманул… и потом… наверное, Ника спрятала эту вырезку, или он заставил увидеть другое имя и фотографию… он ведь наверняка и так умел…
— Что?..
— Ничего, солнышко. Ничего, золотая, — ласково пробормотала Лера, разглаживая заметку. — Какая теперь разница… сейчас-то ты зачем приперлась?