— Почему же не прошел сигнал тревоги?
— Там еще не установлены наши следящие устройства, взрыв был идентифицирован другими датчиками по сотрясению Д-комплекса. Я послал ребят, но дальше сто пятидесятого уровня они не прошли: очевидно, автоматика станции заблокировала зону взрыва.
Пинаев сжал зубы.
— Дела! О твоих открытиях никому ни слова. К месту взрыва попытайтесь пройти снизу, и осторожнее, пожалуйста. Ты стал свидетелем странного происшествия, нелогичного и непонятного. Если бы тебя хотели убрать, тебя убрали бы раньше, проще, без применения чужих бумерангов. Значит, предупредили… Как ты себя чувствуешь? Сходи в медотсек, проверься. А может, нас нарочно направили по ложному следу? Но откуда на Д-комплексе оружие дайсов? Не сами же они занесли его сюда… — Пинаев остановился, пришедшая мысль поразила его. — Не сами… А если они и в самом деле более разумны, чем мы думаем? Вспомни случай с «Кораклом». Дайс его просто угнал, а потом не смог справиться с управлением и…
— И превратил кресло пилота в аварийную капсулу? Нелогично. К тому же, ты знаешь, мы расшифровали кое-какие записи регистратора: на борту модуля находился не только дайс, а кто-то еще.
Пинаев потрогал трехколенный бумеранг и взялся за рукоятку люка.
Валаштаян отрицательно качнул головой.
— Отдай эту штуку на анализ и предупреди Заманского и Галайду, они тоже должны знать о нападении. Мухаммеду говорил?
— Не успел, да и не тянет в последнее время быть с ним откровенным, хотя он и начальник группы. Ехидный он какой-то, по-недоброму ехидный…
— Ладно, это психология, он обязан сдерживать инициативу своих подчиненных. В пять соберемся у меня.
С пояса Валаштаяна слабо пискнул сигнал предупреждения: где-то рядом прошли люди.
Пинаев подождал несколько секунд и вылез в коридор. Через десять минут он входил в кабинет директора исследовательского центра, обязанного принимать работников погранслужбы вне очереди в любое время суток.
Нагааны Даваа представлял собой натуру сдержанную, ровную, терпеливую и маловосприимчивую к одобрению или порицанию. Типичный представитель монгольской расы, по иронической оценке Салиха, потомок Чингисхана в улучшенном исполнении.
— Слушаю вас, — сказал он, собрав лучики морщинок у глаз, и указал на стул.
— Полчаса назад в десятом секторе Д-комплекса произошел взрыв.
— Я в курсе.
— Причина взрыва неизвестна, однако есть косвенные данные, что он… не случаен.
— Как вы сказали? Не случаен?
Пинаев кивнул.
— Большего пока сказать не могу, ситуация анализируется. Прошу немедленно провести перекличку отрядов, работающих непосредственно в Д-комплексе, отозвать тех, кто работает в десятом и соседних с ним секторах. О результатах доложите через… Сколько понадобится времени на перекличку?
— Полчаса. Прошу извинить, но вы уверены в необходимости этих мер?
— Да, — коротко ответил Пинаев.
Даваа мельком взглянул на пограничника и, не повышая голоса, принялся отдавать распоряжения.
Спустя полчаса стало известно, что в секторах десять и одиннадцать не отвечают на вызовы группы механиков и материаловедов, общим числом девять человек. На секторы Д-комплекс разбили, конечно, сами исследователи для удобства контроля работы, но техника дайсониан этого «не знала», поэтому после взрыва заблокированы были десятый полностью, а одиннадцатый и девятый частично. В десятом секторе, по счастью, никто не работал.
— Объявите общий сбор, — сказал Пинаев, внешне не уступая директору центра в хладнокровии. — Пугать людей не надо, но исследование Д-комплекса с сегодняшнего утра необходимо приостановить. До особого распоряжения. Передвигаться по станции только в пределах устойчивых горизонтов административной и бытовой зон. Искать людей самостоятельно запрещаю.
Пинаев встал.
— Извините. — Даваа тоже встал. — Как объяснить людям ваше… э-э… решение?
— Аварийным состоянием Д-комплекса или… как-то иначе. Вы же знаете, настоящую причину сообщать нельзя. Да и… не известна она никому.
— Я постараюсь, — коротко проговорил директор.
Пинаев поклонился и вышел, понимая, что выглядит в глазах ученого мальчиком, серьезно играющим в несерьезную игру.
К пяти часам вечера Валаштаяну удалось проникнуть в заблокированный сектор и определить масштабы разрушений. Взорваны были семь горизонтов и два шпангоутных узла, но ремонтировать земным инженерам разрушенный участок не пришлось: киб-ремонтные системы Д-комплекса действовали самостоятельно, медленно, но уверенно. Спустя сутки горизонты ими были восстановлены, а узлы соединений «скелета» станции заменены, а может быть, и выращены. Одного не смогла сделать автоматика дайсониан — найти пропавших без вести. Из девяти человек не удалось разыскать пятерых.
С Земли пришло подтверждение решения Пинаева приостановить исследовательские работы на Д-комплексе, но он не радовался своей удачной оперативности: объективных данных, разъясняющих цель «деятельности сатаны» в Сфере, у него не было. И хотя начальство погрансектора Даль-разведки и отдела безопасности УАСС не подгоняло и не запрашивало сведений, у Пинаева крепло ощущение вины и неудовлетворенности собой. Однако новые события на время заставили его забыть о своих чувствах и оторвали от глубокого самоанализа, отнюдь не улучшающего настроения.
Через сутки после взрыва и безрезультатного поиска пропавших в недрах станции исследователей произошел еще один взрыв — на той же злополучной ТРБ-2 и в том же отсеке, где случилась авария с «Кораклом».
Пинаева известили о взрыве практически мгновенно, на базу он прибыл через три минуты, но в отсек проникнуть не смог: земная автоматика действовала не хуже дайсонианской и, заблокировав отсек, принялась устранять последствия взрыва, не дожидаясь хозяев.
К Пинаеву подбежал молодой координатор базы, возбужденный, злой и жаждущий мести.
— Вы руководитель спасателей?
Ждан молча указал в сторону Калчевой — ее группа прибыла одновременно с пограничниками.
— Она послала меня к вам.
— Вот как? А в чем дело?
— В том, что неизвестный любитель острых ощущений угнал шлюп, а когда его попытались остановить, произошел взрыв катапульты.
— И кто же этот неизвестный?
— Никто не видел. Шлюп только что загрузили продуктами для археонавтов на Дайсоне-2, а он вдруг стартовал.
— Где он сейчас?
Координатор виновато развел руками.
Пинаев махнул рукой сопровождавшему его Галайде: мол, следуй за мной — и перенесся обратно на Д-комплекс, а оттуда на спейсер «Печенег», готовый к старту в любое время.
Спейсер был отшвартован в километре от торца Д-комплекса и соединялся по аварийной формуле, поэтому лифт выключили без обычной подготовки. Маневр отхода выполнял сам командир спейсера Алексей Мартынов, соскучившийся по живому делу. Он уже знал о случившемся, хотя причину столь поспешного старта Пинаев сообщить ему еще не успел.
— Связь с ПНП11, — бросил Ждан, торопливо занимая кресло рядом с командиром.
Мартынов с дугой эмкана на голове не шевельнулся, но над секцией пульта бортинженера развернулся виом связи с диспетчерской ПНП.
— С ТРБ-два десять минут назад стартовал модуль с неизвестным пилотом, направление неизвестно… — Пинаев запнулся, обычно он, даже не волнуясь, не повторялся. — Прочешите пространство, учитывая скорость «Коракла», и дайте координаты по каналу целеуказания.
Диспетчер, немногословный, как и все работники связи Даль-разведки, поднял вверх кулак: он понял.
— Куда дальше? — повернул голову к инспектору Мартынов.
— К Сфере. Дай команду носовым локаторам, может быть, мы обнаружим беглеца и без помощи ПНП.
— Дал, пока «зеро» информации, ни один объект по параметрам не подходит.
Две минуты истекли в тишине.
В рубке, поражающей сверхрациональной функциональной геометричностью, находился, кроме командира и Пинаева, только бортинженер, остальные пять членов экипажа располагались в отдельных камерах, контролируя работу ведомых систем. Двое из них прослушивали эфир и поддерживали связь с обширной сетью баз, станций, кораблей и с самим Д-комплексом.