Никита оценил его молчание.
— Никто. Никуда. Ниоткуда, — сказал он, улыбнувшись. — Вот и все, что мы знаем о разведке Чужих. Хорошо работают, надо признаться, почти без ошибок.
Пинаев кивнул, прислушиваясь к шепоту рации.
— Ребята только что засекли зверя на сто десятом этаже, мы обклеили коридоры «глазами» до двухсотого горизонта, так что контролируем движение почти в одной трети объема Д-комплекса. Естественно, только на стационарных горизонтах с шагом в десять этажей, промежуточные слишком динамичны, и камеры часто прекращают передачу. Попробуем отловить?
Никита подумал.
— Пока не надо, пусть побродит голодный, взять его можно будет в любой момент. У тебя все?
Пинаев помялся, взвешивая сомнения относительно ценности имеющихся сведений, но все-таки решил сообщить:
— Мне жаловался Валаштаян — в шутку, конечно. В свободное от дежурства время они устроили сеанс показательной борьбы — парни молодые, энергии много, — и в трехминутке Салих «связал» Валаштаяна, как котенка. А ведь Ираклий — мастер спорта по тайбо.
— Ну и что? Значит, Салих сильнее.
— В том-то и дело, что раньше Мухаммед не проявлял особых успехов в тайбо, он профессионал в плавании, Ираклий его брал на тренировках как хотел. Честно говоря, ничего особенного в этом нет. — Пинаев вдруг смутился. — Мухаммед мог тренироваться независимо, но Ираклий был обескуражен…
— Салих… — повторил Никита. — Ладно, возьмем на заметку, хотя если начать подозревать всех… Кстати, ты ему давал задание понаблюдать за мной?
— Нет. — Пинаев порозовел от усилия остаться бесстрастным.
— Понятно. Тогда до связи.
Пограничник исчез.
Пересвет поиграл с «пузырем» выхода, заставляя его раскрываться и закрываться, и не успел выйти из тупика коридора, как «Вася» «заорал» на весь мозг: «Берегись! Слева опасность!»
Мгновенно отозвались сторожевые центры мозга, бодрствующие в любое время суток. Пришло зябкое и неуютное ощущение чужого взгляда. Свет в коридоре стал зеленым, а пространство вокруг — плоским, словно Никиту поместили в аквариум, заклеив один глаз. Напрягаясь, он с трудом вынырнул из засасывающей трясины беспамятства, прошел несколько шагов до угла, надеясь увидеть людей с гипноиндуктором, и едва не упал от слабости. Генератор пси-защиты ослабил удар по нервной системе, но будь вместо Пересвета нетренированный человек, он не мог бы сопротивляться внушенному приказу.
В сжатом ледяными шершавыми пальцами излучения черепе — жуткое, ирреальное чувство! — как в пустом, безводном колодце, холодной змеей свернулся вопрос: «Кто ты?»
Вопрос был прям и нелеп, как и все происходящее, но именно поэтому Никита сразу стал спокоен: спрашивали без угрозы, просто даже с долей любопытства. Инспектор отдела безопасности прошел хорошую школу, умел контролировать мысли и чувства, поэтому он мысленно «высветил» в ответ давно заготовленную «исповедь», что он экосоциолог, агент по освоению планет, эколог и так далее, и так далее…
Вопрос в голове змеей «уполз в песок», колючим кактусом выполз другой: «Зачем ты здесь?»
Никита разыграл растерянность — трудно объяснить очевидные вещи — и начал нудно перечислять свои обязанности, прислушиваясь к шепоту «Васи» — второй, «замаскированной», половине своего «я»: «Нападение осуществляется переносным пси-генератором типа «Имидж», глубина проникновения — до сложных рефлексов. Количество нападающих установить не могу. Предел устойчивости психики на данном уровне мощности излучения две минуты, предлагаю вызвать помощь».
Никита велел «Васе» помолчать. Неизвестный допрашивающий тоже умолк на полминуты, потом фон в голове изменился, как «взгляд» сверху: частота излучения стала гулять, нападающий искал частоту психорезонанса. Никита напрягся, подбираясь к порогу «грогги»; он был почти оглушен.
В голове вдруг качнулась Вселенная, и на сетчатом фоне возник образ симпатичного большеглазого существа с тонкими ручками и кузнечикообразными ножками — нечто среднее между земным лемуром под названием «долгопят» и бамбуковым медвежонком-пандой. Это был дайс-островитянин, больше всего походивший на пикси — доброе маленькое существо в фольклоре Англии, в котором якобы воплощаются души умерших младенцев.
Никита удивился: ему явно внушались мысли, что с ним разговаривают дайсы. Он уже достаточно хорошо знал жизнь планет Сферы. Дайсы представляли собой расу разумных животных, то ли зарождающийся разум нового поколения, то ли деградировавших потомков строителей Сферы, но главное — они не могли воспользоваться земным гипноиндуктором типа «Имидж», даже если бы захотели. Это был несомненный просчет противника, рассчитывающего на полную подавленность воли перципиента.
Образ дайса исчез, вместо него появилось изображение Сферы изнутри, с поверхности одного из астероидов оболочки. Дайя, светило Сферы, вдруг перестала светить, и на ее месте возникла «глубокая» черная яма, дыра… В следующее мгновение ощущение чужих пальцев, сдавливающих мозг под черепом, прошло. Никита стоял у стены, один, пустой, как рыцарские латы, с мыслью, что укатали сивку крутые горки… Заботливый «Вася» быстро разобрался в биоритмах усталого от борьбы мозга и подавил психошлаки — отрицательные эмоции. Инспектор обшарил коридоры вокруг, заглянул в одно из соседних помещений, дверь которого, единственная из всех, оказалась незапертой, но никого не нашел. Таинственный незнакомец с гипноизлучателем мог прятаться где угодно за стенами коридора, этажом выше или ниже, искать его не имело смысла. Понравилась ли ему реакция Никиты, остался ли он удовлетворенным и глубоко ли проник в тайны психики — осталось неизвестным, хотя инспектор надеялся, что держался достойно и правдиво. Интересно, видел ли любопытствующий его встречу с Пинаевым или пришел позже? Скорее последнее, потому что если бы он уже был здесь, то люди Ждана вычислили бы его — значит, резидент Чужих пришел сразу после встречи. Но тогда возникает вопрос: зачем он таскает с собой гипноиндуктор? В расчете на случайную встречу с подозреваемым в связях с земной контрразведкой? Глупо. В таком случае встреча его с Никитой не случайна, точно рассчитана. Чужой знал, где его искать. И подкрался незамеченным… как невидимка и неощутимка…
«Чепуха! — ответил «Вася», следя за мыслью хозяина. — Я бы его учуял за сто метров, будь он даже привидением».
«Не преувеличивай, — усмехнулся Никита. — Лучше скажи, почему ты крикнул, что опасность слева?»
«Вася» помолчал.
«Мне так показалось. В стене слева резко изменились электрические потенциалы, емкость, магнитное поле, да и объем комнаты за стеной был меньше, а потом скачком увеличился…»
«Ясно, спасибо. Вот таким образом агент Чужих остался незамеченным: они умеют передвигаться через помещения вне коридоров, недаром почти все помещения Д-комплекса способны менять форму. Не этим ли способом они проникли в мою каюту?»
«Нет информации, — честно признался «Вася». — Предлагаю поискать методы трансформирования помещений станции с их центрального поста управления».
Это была неплохая мысль, но Пересвет отложил ее реализацию до вечера, его ждали неотложные утренние дела. А в коридоре, ведущем к «вепрю», инспектор встретил Флоренс Дженнифер.
— Вот те на! — с шутливым удивлением внешне и отнюдь не шутливым внутренне воскликнул Никита. — Доброе утро. Кто это вас выгнал из постели в такую рань?
Девушка не ответила на шутку, внимательно разглядывая удивленную физиономию инспектора, будто не узнавая. В ее руке блеснул металл. «Универсал»! Стволом вниз, у бедра — девушка держала оружие с небрежной свободой профессионала.
«Почему не предупредил?» — зло воззвал Никита.
«Не слышал, — виновато буркнул «Вася». — Она выпрыгнула, как чертик из табакерки».
— Понятно, — вслух произнес Никита. — Вышли поохотиться с утра. Живности тут хватает, особенно электрической.
В глазах Флоренс появилось незнакомое ранее выражение беспомощности, нерешительности, но длилось это две-три секунды.