Сначала Алиссона выслушал дежурный офицер охраны, который без размышления вызвал флаг-секретаря генерала
Рестелла. Флаг-секретарь помедлил немного, потом все же позвонил кому-то, вкратце рассказал, в чем дело, переврав смысл идеи Нормана безбожно, и остался в комнате. Через минуту в помещение вошел заместитель Рестелла по техническому обеспечению, поджарый полковник.
— Что случилось? Я ничего не понял. Кто эти люди?
— Пилот Вирджин Кемпер, первая бригада авиаконтроля. — Кемпер лихо щелкнул каблуками. — А это Норман Алиссон, палеонтолог, доктор наук.
— Помню. — Полковник постоянно щурился, казалось, его раздражает слишком яркий свет. — Вы первые наткнулись на этих зверюг. Чего вы хотите? Только покороче и внятнее.
Алиссон снова повторил свои доводы, стараясь быть лаконичным. К его удивлению, зампотех Рестелла соображал куда быстрее флаг-секретаря. Он потер лоб так, что шрам стал лиловым, и вышел. Оставшиеся в комнате переглянулись, но вслух свои впечатления высказывать не стали. Полковник вернулся через несколько минут.
— Идемте. Уложитесь в три минуты?
— Постараюсь.
Прошли короткий коридор и свернули в крайнюю дверь, распахнутую вооруженным до зубов десантником.
Нечто вроде гостиной с очень простым интерьером: голые стены, жалюзи на окнах, девять или десять раскладных стульев, два низких столика с напитками и шейкером с колотым льдом. У стола расположились генералы и сенаторы, одни из самых богатых и уважаемых людей страны. На Алиссона смотрели десять пар глаз с одинаковым выражением любопытства.
— Говорите, — кивнул сенатор Джайлс, старший в этой компании. Он был похож на борца или боксера-профессионала. Его огромными руками, казалось, можно было забивать сваи.
Поборов волнение, Алиссон в четвертый раз пересказал свою идею. Под конец речи, заметив среди присутствующих известного физика, лауреата Лоуренсовской премии, доктора Хайла, он сбился, кое-как завершив выступление.
— И это все? — сказал в наступившей тишине адмирал Киллер, нахмурив седые мохнатые брови. — И я должен выслушивать подобные бредни? Кто их сюда впустил? Вы, Гретцки? Не могли решить на своем уровне?
— Подожди, Долф, — мягко произнес Джайлс. — Мне кажется, в словах этого молодого человека есть рациональное зерно. Ваше мнение, доктор Хойл?
Алиссон поймал взгляд Кемпера, тот подмигнул — не робей мол.
— Я тоже думал над этим, — признался вдруг Хойл, коротышка с помятым заурядным лицом и умными, живыми глазами. — По правде сказать, я не верю, что панспермиты выдержат ядерный взрыв. Какими бы ни были их способности поглощать и аккумулировать излучение, радиацию такой плотности и в таком широком диапазоне им не переварить, захлебнутся. С другой стороны, мы о них почти ничего не знаем, поэтому правомочна любая гипотеза, не противоречащая уже известным данным. Да и жаль терять такие необычные объекты для исследования. Сверхассенизаторы, стопроцентно утилизирующие самые страшные из отходов человеческой деятельности — радиоактивные шлаки, — нужны человечеству не меньше, чем ядерное оружие. А что вы предлагаете, доктор Алиссон? Конкретно.
— Давайте порассуждаем, — сказал ободренный Норман, хрипло откашлявшись. — С большим процентом вероятности, будем говорить так, суперзавры привыкли жить в радиоактивной среде с очень большой интенсивностью излучения. Судя по тем данным, которыми мы располагаем после изучения останков их спор и скелета взрослого ящера, они чувствуют себя прекрасно даже при излучении в тысячу рентген в час. Чем меньше интенсивность, тем им «холоднее», тем медленнее идут процессы обмена и уменьшаются запасы энергии.
— Логично, — кивнул Хойл, как это сделал Кемпер полтора часа назад. — Вы предлагаете создать вокруг них зону без излучения? Как это сделать практически? Но, допустим, мы создадим такую зону, обнесем соответствующими экранами, — как вы заставите их находиться в ней? До того момента, как у них кончатся жизненные запасы?
Молчание нарушил Киллер:
— Я же говорил — все эти фантазии не стоят скорлупы съеденного ореха. Бомбу сбрасывать необходимо, пора кончать с этими гражданскими умонастроениями. Гретцки, проводите гостей.
— Не спеши, Долф, — снова сказал сенатор Джайлс своим мягким, совершенно не соответствующим облику, голосом. — Доктор Хойл, вы на самом деле считаете идею господина Алиссона стоящей?
— Он такой же ученый, как и я, и отвечает за свои слова, только он моложе и потому смелей. Надо привлечь к проблеме остановки панспермитов всех крупных физиков, биологов, математиков, сообща мы решили бы ее в приемлемые сроки.
— Вы еще русских предложите привлечь, — съязвил Киллер. — Они с удовольствием рассчитают массу надгробья над вашей могилой.
— Не порите чепухи, — спокойно отрезал Хойл. — Вы не знаете русских. Это хорошие специалисты и неплохие…
— Некогда привлекать, — хмуро перебил его Рестелл, вертя в пальцах пустой стакан. — Через семь-восемь дней эти гады доберутся до объекта «Эр-зет», и тогда вообще будет поздно что-либо предпринимать. Эвакуировать завод, его оборудование мы успеем, но перевезти десятки тысяч тонн руды — утопия!
— И все же есть выход, — тихо сказал Алиссон. Заговорившие друг с другом члены комиссии замолчали.
— Ну говорите же, — с оттенком нетерпения сказал Джайлс. — Мы слушаем.
— Охлаждение… — севшим от волнения голосом сказал Норман. — Надо попробовать охлаждение…
Хойл первым догадался, о чем идет речь.
— А ведь верно! Глубокое охлаждение! — Он повернулся к Джайлсу. — Давайте-ка попытаемся заморозить их, понизить температуру воздуха вокруг них хотя бы до точки замерзания азота. Думаю, недостатка средств для подобных экспериментов наши бравые воители, оплот мира и процветания, не испытывают.
Последние слова доктор произнес с иронией, отчего Алиссон проникся к нему симпатией. Хойл был одним из ученых, которые довольно резко выступали против вывода оружия в космос, против ядерных испытаний.
Рестелл и Киллер переглянулись.
— По-моему, лаборатория Винса в Льяно занимается генераторами холода, — пробормотал специальный помощник президента. — Надо срочно созвониться с ним, выяснить…
— Совсем недавно они испытали свои «коулджстоидж» в горах, — сказал Джайлс. — Я читал отчет, за три минуты один генератор превратил в лед участок горной реки длиной в триста ярдов. Благодарю за отличную мысль, доктор Алиссон! Постараюсь не забыть об этом. Где вы сейчас обитаете?
— Или в лагере, или у скелета.
— Или у меня в бригаде, — добавил Кемпер.
— Проводите их, Гретцки, и проследите, чтобы они ни в чем не нуждались.
— И на том спасибо, — вздохнул Кемпер, когда они добрались до вертолета под охраной неразговорчивого полковника. — А ты молодец, Норман, чесал как по-писаному. Джайлс зря хвалить не станет, да и слово свое держит, будь спок. Ты чего смурной? — удивился вдруг летчик.
— Да жалко мне их! — с досадой сказал Алиссон.
— Кого?
— Малышей! Они-то не виноваты, что родились здесь, в Неваде. К тому же мы сами спровоцировали их роды.
Кемпер только присвистнул, с изумлением глядя на помрачневшего палеонтолога.
Спустя сутки на полигон в район Коннорс-Пик были доставлены из Льяно серебристые контейнеры, похожие на цистерны для горючего, — экспериментальные криогенераторы мгновенного действия, детище одной из секретных лабораторий, работавших над применением любых изобретений в военных целях.
Алиссон все еще гостил у Кемпера, слетав с ним пару раз на патрулирование у границы зоны поражения — в девяти километрах от неутомимо двигающихся к намеченной цели суперзавров. Он знал, что готовится операция «двойного удара»: вместе с бомбометанием криогенераторов рассчитывалось сбросить и ядерную бомбу, если холод не остановит ползущих гигантов. Еще через день все было готово для начала операции.
И тут суперзавры остановились. До завода «Эр-зет», перерабатывающего руды урано-торианита, оставалось еще пятьсот с лишним километров.