— Ангел…
— Мне нужно, чтобы ты ушел, — шепчу я, вытирая руками влагу на щеках. — Я не буду вызывать полицию и никому не расскажу о тебе, но ты должен забрать своих людей и убраться с моей территории. Я не могу так неуважительно относиться к памяти моей тети.
Мне больно произносить эти слова, но мысль о том, что я потенциально приняла в свой дом кого-то, кто связан с людьми, которые разрушили жизнь моей тети, ранит еще сильнее. Я не должна была впускать Рипера в свою жизнь. Боже, я должна была вызвать полицию в первую ночь, когда нашла его в своем доме, но уже слишком поздно.
Все, что я могу сделать сейчас, это оттолкнуть его.
Я поворачиваюсь спиной к Риперу, чтобы он не увидел сожаления в моих глазах, и понятия не имею, чего ожидать, но звук открывающейся входной двери заставляет мое сердце болезненно сжиматься. Звук закрывающейся двери после того, как Рипер вышел, — это саундтрек к моему разбитому сердцу.
Через несколько минут после ухода Рипера я снова слышу громкий грохочущий звук, который как я теперь знаю звук мотоциклетных двигателей, настолько громкий, что, клянусь, чувствую, как трясется дом. Шум наполняет воздух, прежде чем медленно затихнуть, и вскоре ночь снова становится тихой.
Он ушел.
Это то, чего я хотела. Я не могу быть с кем-то из мотоклуба. Это не только нарушит обещание, но и поставит меня в то же положение, в котором была она. С Рипером может случиться все, что угодно, на службе у его клуба. Черт, скорее всего, именно так он и оказался на полу моей ванной комнаты. Лучше, чтобы Рипер ушел сейчас и вернулся к своей жизни, а я вернулась к своей, прежде чем привяжусь к нему еще больше, чем уже.
Обнимаю себя руками, чтобы отогнать внезапный холод, ненавидя мысль о возвращении к старой, одинокой жизни.
— Я сказал им уйти, — раздается глубокий голос позади меня, и я в шоке оборачиваюсь, мои губы открываются в немом шоке, когда я вижу человека, стоящего прямо у моей двери. Холод, который я чувствую, идет от открытой двери. Господи, я даже не слышала, как он ее открыл.
Мой рот открывается и закрывается, словно я рыба, выброшенная на берег, пока пытаюсь найти слова, но все, что мне удается, это отрывистое:
— Рипер…
Я смотрю, как он приближается ко мне, его массивное тело кажется больше в этот момент, чем раньше. Возможно, это потому, что он провел большую часть времени в моем доме, лежа.
— Я же сказал, что никуда не уйду, — говорит мужчина, убирая волосы с моего лица. — Я не покину тебя, Холли. И даже если мне придется покинуть этот дом, то ненадолго. Ты застряла со мной на всю жизнь.
— Рипер…
— Я не знаю, что случилось с твоим дядей, — говорит он, и его слова лишают меня дара речи. — Но я могу обещать тебе, что даже если Steel Order и был замешан, теперь, когда Прист у власти, все изменилось. Мы не помышляем старыми делами.
— Что? — Выдавливаю я из себя.
Из того, что я слышала, Steel Order не совсем святые. Они занимаются сбытом оружия, и ходили слухи о наркоторговле и отмывании денег.
— Потому что, Холли, мы не те монстры, какими нас все рисуют. Мы не пускаем в клуб кого попало, больше нет. Каждый член тщательно отбирается. Я не буду лгать и говорить, что все, что мы делаем, строго законно, но мы работаем над этим.
— Моя тетя…
— Мне жаль, то что случилось с ней и ее мужем несправедливо, Холли, — шепчет он, проводя большим пальцем по моей челюсти. — Обещаю, что мой клуб другой. Мы заботимся о своих. Эти ребята появились здесь, потому что я позвонил президенту нашего клуба, Присту, на следующий день после того, как проснулся здесь, и рассказал ему, что случилось. С тех пор он ничего обо мне не слышал и беспокоился. И не только обо мне. Они беспокоились и о тебе тоже. Ты помогла мне, когда я в этом нуждался, это значит, что клуб у тебя в долгу. А теперь, когда ты моя, ты и их семья тоже.
— А если с тобой что-то случится? Ты мог умереть всего несколько дней назад.
Я фыркаю, в моей голове всплывают воспоминания о тете, которая все еще застряла в своем горе после потери мужа и так усердно работала, чтобы свести концы с концами самостоятельно. Она винила мотоклуб моего дяди во всем, что пошло не так, от пропущенного платежа по ипотеке до протекающей трубы.
— Прости, ангел, — хрипло говорит он, приподнимая мою челюсть, чтобы я могла прочитать правду его слов в глазах. — Я знаю, у тебя много вопросов, и я отвечу на все, начиная с того, как меня подстрелили.