— Лучше, — хрипло говорю я. — Как долго я был без сознания?
Она смотрит на меня сузившимися глазами, словно не верит, но не оспаривает мои слова. Вместо этого ее внимание переключается на рану на моей руке.
— Ты то приходил в себя, то терял сознание примерно полтора дня. Лихорадка началась поздно ночью. Сейчас раннее утро. Мне нужно осмотреть твою рану и сменить повязку, но сначала мне нужно забрать свои вещи.
Черт, я так долго здесь? Прист, должно быть, сходит с ума. Я не помню, что случилось с моим телефоном. Девушка выбегает из комнаты, и я уже скучаю по ее теплу, но она быстро возвращается с аптечкой, прежде чем устроиться на кровати рядом со мной.
— Это, вероятно, будет больно, — предупреждает она, ее глаза резко поднимаются и встречаются с моими, и я ошеломлен тем, как она смотрит на меня.
Женщины любят смотреть на меня, часто с желанием, а иногда со злобой или раздражением, но никогда со состраданием. Ничто не сравнится с тем, как этот идеальный ангел смотрит на меня, и на мгновение я забываю о резкой пульсации в руке и затянувшейся боли в голове, вместо этого сосредоточиваясь на боли, нарастающей в паху. Потребность схватить эту девушку и перевернуть ее так, чтобы она лежала подо мной, сорвать с нее короткие шорты и вонзить свой толстый член в ее пизду настолько сильна.
Черт, мои яйца уже болят от необходимости завалить ее на матрас. Интересно, какие звуки вырвутся из этих идеально изогнутых губ, когда я всажу в нее свой член. Будет ли она кричать и царапать мне спину с каждым толчком, или же она обхватит меня за плечи и тихонько заскулит мне в шею, пока я буду заниматься с ней любовью?
Заниматься любовью?
Мысль застает меня врасплох. Я ни с кем не занимаюсь любовью. Все отношения — больше похожие на интрижки — которые у меня были в прошлом, основывались на обоюдном согласии, что это одноразовое мероприятие. Таких случаев было немного, и ни один из них нельзя было считать чем-то таким фантастическим, как «занятие любовью».
Так почему же, черт возьми, я так думаю о своей милой маленькой спасительнице?
— Ты уверен, что все еще не хочешь в больницу? Там о тебе смогут позаботиться гораздо лучше, — спрашивает мой ангел, отрывая меня от мыслей.
— Все в порядке, — уверяю я ее.
Мы оба знаем, что в ту секунду, как я войду в больницу с огнестрельным ранением, они вызовут полицию, и меня арестуют. Прист выписал бы меня еще до того, как меня оштрафовали, но в этот момент я больше думаю о ней. Мысль о том, что я могу принести неприятности этой девушке, заставляет мою грудь болеть. Есть также эгоистичная часть меня, которая хочет, чтобы она заботилась обо мне. Я побывал во многих больницах за свою жизнь, и ни одна не предлагала более сострадательного ухода, чем она.
— Знаешь, я никогда ничего подобного не делала, — шепчет она, и я смотрю вниз и вижу, как ее зоркий взор сосредоточен на моей раненой руке.
— Оказание помощи незнакомцам с огнестрельными ранениями в своей ванной комнате?
Она тихонько усмехается.
— Это тоже, но я имела в виду нарушение закона.
— Никто не должен знать, что я здесь.
— Если ты сам себя не подстрелил, то это сделал кто-то другой, и они, вероятно, сейчас разговаривают с копами.
Или лежат мертвыми на заброшенном складе, но я ей этого не говорю. Не думаю, что она хорошо воспримет правду.
— С тобой ничего не случится, — обещаю я ей, потому что, честно говоря, это все, что сейчас имеет значение. Эта девушка и я никогда не должны были встретиться, но теперь она моя, и я должен ее защищать, и планирую сделать это, используя все, что у меня есть.
— Все выглядит нормально, но нам все равно нужно внимательно следить за признаками инфекции. Вчера вечером ты сказал, что тебя ударили по затылку. Я не видела больше никаких признаков сотрясения мозга за ночь или сегодня утром, и твоя голова не кровоточит, но мне все равно стоит ее осмотреть, — говорит она, собирая все обратно в аптечку, и я хватаю ее за руку и останавливаю.
— Я хочу знать имя девушки, которая спасла мне жизнь.
Она мило моргает, глядя на меня, как будто мысль о том, чтобы обменяться именами, никогда не приходила ей в голову.
— Ты прав. Я Холли Джексон.
— Холли, — повторяю я за ней, и имя легко слетает с моего языка.
— А ты?
— Рипер.
— Как тот парень в плаще, который приходит забирать души после смерти? — говорит она с легким смехом. — Это действительно твое имя?
— Большинство людей в ужасе, когда узнают, как меня зовут.