На широченной, поросшей клочковатой серой шерстью спине зверя перекатывались чудовищные бугры мышц, бедра и ягодицы Изменчивого двигались с неумолимостью запущенного и не ведающего усталости механизма. Желтоватые изогнутые когти полосовали обмякшее человеческое тело, оборотень жадно слизывал сочившуюся кровь мясистым языком темно-лилового цвета, хлюпая и смачно сглатывая. Утробный рык чудовища заглушал слабые вскрики Седрика, хрипевшего и беспомощного метавшегося в лапах оборотня. Темные волосы Седрика мели грязный пол в перекрестьях наполовину стертой пентаграммы. Лайонел оцепенело смотрел на овладевшего человеком Изменчивого - ощущая, как огромный член полузверя разрывает человека изнутри, вбиваясь глубже и глубже, скользя по крови. Оборотень дергал почти потерявшую сознание жертву взад-вперед, насаживая на торчащий бивень, дергая лобастой башкой и судорожно лязгая челюстями. Зад оборотня непрерывно содрогался, Седрик почти скрылся под распаленной глыбой животной похоти. Лайонел видел только его руку, такую тонкую, и судорожно скребущие половицы растопыренные пальцы.
Достигший финала зверь несколько раз с силой дернулся, запрокинул голову, испустив низкий, торжествующий вой, заполнивший пространство пустого дома. Отшвырнул Седрика - тот отлетел в сторону и остался лежать бесформенной грудой залитого кровью исковерканного мяса, использованной и выпотрошенной добычей. Изменчивый стоял на коленях, рыча и беспорядочно колотя лапами перед собой. Влажное и поблескивающее достоинство в размытых следах крови и семени грузно покачивалось между его лап, устрашая одним своим видом. Уродливая голова изменялась, словно бы проваливаясь внутрь себя, бурая шерсть осыпалась клоками, под кожей возникали и пропадали узловатые сплетения жил. Хрустели меняющие свое место кости и ребра, растягивались мышцы, занимая новое положение. Оборотня бросило вперед, он впечатался меняющейся мордой, теперь все больше становившейся похожей на человеческое лицо, в пол. Затих, подергиваясь, словно в агонии.
Лайонел медленно, словно во сне, отвел руку ото рта. Между большим и указательным пальцем остались глубокие синеватые отпечатки зубов. Он дотянулся до мешка, неловко порылся в нем, вытащив вложенный в кожаные ножны длинный охотничий нож. Тиская оплетенную кожей рукоятку в руке, подполз ближе, не решаясь подняться на ноги.
Оборотень сменил форму. Услышав звук перемещения Лайонела, с трудом поднял голову. Расширенные, обезумевшие серые глаза были налиты кровью, но золото покинуло их. Злое, затмевающее разум золото, превращающее человека в нерассуждающее чудовище. Оборотень узнал Лайонела и не шевельнулся, когда тот протянул трясущуюся руку и осторожно прикоснулся к встрепанной шевелюре - пепельного цвета, так похожего на волчью шерсть. Только дрожал, мелко и неостановимо, страдальчески поскуливая сквозь зубы.
Лайонел перевел дух. Он мог только гадать, сработает его план или нет. Сможет ли Эдрис справиться с собой - или обитающий в его душе хищный зверь возьмет верх. Эдрис заплутал в темном лесу, заблудился между зверем и человеком. Единственное, что Лайонел мог придумать для спасения того, кто был ему дороже жизни - бросить волку жертву, которой пришлось стать вместилищем для ярости и злобы зверя.
- Все равно он мне никогда не нравился, - пробормотал Лайонел, подбираясь к неподвижно лежавшему Седрику. Оборотень не просто изнасиловал человека, он изломал его, как дети в азарте игры ломают игрушки. Возможно, маги школы Водопада могли сохранить ему жизнь, срастить переломанные кости и срастить разорванные жилы, но... Живой очевидец, способный подтвердить, что в Шепчущем лесу и впрямь какое-то время жил оборотень? Это не входило в замыслы Лайонела. Как и общая загонная охота на Изменчивого. Они спрячут тело, Эдрис отлежится и уйдет, а он вернется в Водопады и расскажет правду. О вылазке в старый дом, о нападении Изменчивого, об убийстве и о том, как оборотень убежал в ночной лес с телом мертвого Седрика. Труп никогда не найдут, тайна будет сохранена.