Гермиона недоумённо посмотрела на Гарри, тот взглянул на преподавательский стол и вернулся к своим тостам.
— Они похожи.
Гермиона прикрыла глаза, стараясь пробиться в сознание Гарри, чтобы поговорить с ним без свидетелей и заприметила, что он думает об Астрономической башне.
Гарри резко и болезненно дёрнул её за руку почувствовав вторжение.
«Прости. Я хотела поговорить».
«Напугала просто, ты извини».
Они смотрели друг другу в глаза и не произносили ни слова, общаясь мысленно. Со стороны это могло выглядеть странно, и Гермиона уткнулась в свою тарелку, решая, что поесть всё-таки стоит. Со вчерашнего дня, волнение за Гарри не дало ей и крошки взять в рот.
К этому ко всему примешивалась ревность. Луна вполне определённо нацелилась на Гарри, и Гермиону пугало, что его может привлечь её безропотная натура и спокойный нрав. Сама она такой никогда не станет, напротив, в их жизни всегда будут присутствовать споры и страсть.
«Они действительно так похожи?»
«Первый и последний раз, когда я видел его брата, он был в грязной мантии, с сальными патлами, свисающими вдоль худого лица. Так что… Гермиона».
Она посмотрела на него и не заметила, как рука пробралась под стол и сжала коленку.
«Перестань».
«За тобой должок».
«Ни в коем случае, ты же помнишь…»
Их мысленный флирт прервал строгий, звенящий напряжением, голос профессора Макгонагалл. То, что объявление делал не директор никого в большом зале не интересовало. Все давно привыкли к его причудам. Возможно, студентов посетила мысль, что акт молчания это способ получения дополнительной магической силы для борьбы с Волдемортом?
— С сегодняшнего дня открыта запись на занятия по аппарации, — по залу, подобно звуковой волне, прошёлся радостный гул. — Только для совершеннолетних, — и тут же помещение заполнили обречённые стоны.
Гермиона вздрогнула, когда поняла, что и Гарри рядом выдал похожую реакцию.
— Ладно, Снейпа попрошу. Давно надо было, — сказал он.
— Гарри! Во-первых, профессора Снейпа, а во-вторых… Обучить такой сложной магии может только специально обученный человек, — твёрдо произнесла Гермиона. — Лучше я сама буду тебя перемещать, чем тебя расщепит.
— Ага, — вставил Рон свои пару сиклей. — Я слышал, как одному парню отрезало голову и она осталась за океаном. Он потом бегал ещё минуты три, пока не умер.
— Да брехня! — навалился на стол Симус и тут же повернулся к Гермионе, как и все остальные в ожидании опровержения дикой истории.
— Вообще-то это возможно, — задумчиво произнесла Гермиона. — Впрочем, он сам виноват. Аппарировать через океан совершенная глупость, для этого существуют международные порталы.
— А то, что бегал без головы? — уточнила Джинни.
— Остаточные рефлексы тела. Это тоже возможно, к тому же…
Гермиона замолчала, когда увидела, направляющуюся в их сторону, профессора Макгонагалл. Теперь, по сути, ставшую директором Хогвартса, но об этом никто не знал. Гарри рассказал, что буквально ночью Снейп на пару с Гарри успели снять портрет Дамблдора до того момента, пока он не заговорил и не разбудил остальных директоров.
— Мистер Поттер, — смерив его строгим взглядом, заговорила профессор. — Эти письма вам. Я надеюсь, что вы не станете, распространяться об их содержании кому попало.
— Разумеется, — ответил Гарри, принимая три конверта, два из которых были с печатью министерства.
Профессор ушла на негнущихся ногах с вытянутой как струна спиной. Гермиона понимала, как тяжело ей сохранять информацию об обмане. Профессору Макгонагалл, как и ей, претила сама мысль о столь ужасном попрании школьных правил. А укрывание смерти директора и замена его на посту родственником, дело уже подсудное. Гермионе стало интересно, какими способами профессору Снейпу удалось убедить женщину в необходимости данных мер. Гарри, конечно, рассказал про то, как на собрании в «Кабаньей голове» пожиратель упомянул связь двух профессоров, но Гермиона в это не верила. Лично ей Северус Снейп, как мужчина был глубоко неприятен, вечно со своим как каменное изваяние лицом, и глазами, вечно проникающими в самую сущность человека. Впрочем, уважения к нему это всё не отменяло.
— Гарри, что там? — спросила Гермиона, когда Гарри уже минуту не отрывался от последнего письма.
Он протянул ей пергаменты.
— Мне разрешили учиться аппарации. Личное распоряжение министра с подачи Долиша.
— Так это же прекрасно, — улыбнулась Гермиона и углубилась в чтение письма.
Первое было действительно из министерства, как и второе — уже не такое радостное.
«Мистер Поттер, с прискорбием сообщаю вам о невозможности продления нашего договора о сотрудничестве. Все наши усилия по поимке хотя бы одного пожирателя оказываются тщетны. Мне пришло требование, подписанное всем составом суда Визенгамота, в который более не входит директор Хогвартса, оставить пост в ближайшие три месяца и тогда охота на волшебников прекратится. Это же письмо появится в Ежедневном пророке сегодняшним утром. К сожалению, ни остановить, ни отстрочить публикацию я не в силах. В вашем распоряжении несколько верных Долишу авроров, остальные же полностью готовы принять правление человека от Волдеморта.»
Гермиона тяжело дышала, чувствуя как вокруг шеи натягивается удавка словно где-то рядом стояла Беллатриса, стягивая свой хлыст и истошно хохоча.
— Я сейчас не понял, — заговорил Рон, прочитав письмо и наблюдая за застывшими друзьями. — Они сдаются? Бросают нас на съедение пожирателям? Если это в газетах появится, начнётся чёрти что.
— Все разделятся на два лагеря, — кивнула Гермиона, быстро соображая как поступить. В ней занозой сидела мысль, забрать Гарри и тех, кто ей дорог и скрыться на материке. Вот только скрываться скоро будет негде. Неужели министерство не понимает всю опасность сдачи министерства в руки пожирателей?
— А что будет с магглорождёнными?
— Рабство, резервация, — перечислял Невилл, вспоминая условия в первой войне, которые ему подсказала бабушка.
— Смерть, — раздался низкий голос Гарри. Гермиона посмотрела на него и с ужасом увидела, как его бьёт крупная дрожь. Он был в бешенстве. — Надо собрать АД, срочно. Прямо сейчас.
С этими словами он буквально силком потащил Гермиону к выходу. За ними рванули гриффиндорцы, как раз в тот момент, когда в окна влетали совы, бросая студентам посылки от родителей и свёрнутые в трубки газеты. Гермиона заметила, что перья у них уже мокрые, хотя на потолке большого зала ещё светило солнце.
Гарри тянул её к выходу как упрямого мула, но она всё же смогла затормозить его как только они покинули большой зал.
— Да, постой же ты!
— Нет времени ждать! — закричал он.
— Ты не прав Гарри, — покачал головой подоспевший Дин. К ним уже бежали Блейз, Нотт и Дафна.
— Что случилось?
— Это что за хрень в Пророке? — тряс газетой Нотт, на которой большими буквами светился заголовок: Сохраним волшебство! Все остальные сгрудились возле газеты, ворча что-то под нос или споря друг с другом.
Гермиона видела, как Гарри задыхается от количества человек и рвётся в бой, не зная на кого нападать первым. Она подошла к нему вплотную, обхватила ладонями лицо и притянула к себе. Его глаза метали молнии, но дыхание стало спокойнее.
— Нельзя сеять панику, — чеканила она каждое слово, в противовес поглаживая щёки большими пальцами.
Из большого зала высыпали студенты, как рой пчёл жужжащих над новой невероятной новостью.
— Через месяц я доделаю ларец, и мы можем дать Реддлу бой, — шептала она уже ему в губы. — Потерпи. Ты не можешь бросаться в бой, зная, что можешь умереть. Ты нужен нам. Ты нужен мне!