Разумеется, Россу было трудно разрабатывать тактические детали и обсуждать план операции, глядя на карту через мутные линзы противогаза, но он справился. Он справился, потому что знал, что надо делать, с той самой минуты, когда увидел, какие солдаты оказались под его командованием. Они были слишком деморализованы неподвижным сидением на позициях, погибая под вражеским огнем. Необходимо было наступление, удар всеми доступными силами по удерживаемым противником высотам Магдалы. Росс собирался дать им то, в чем им так долго отказывал слишком осторожный штаб Кабалеса. Он поведет их в бой. На личном уровне это было именно то, что ему нужно, чтобы занять мысли, пока остальные агенты его оперативной группы работают с подпольной сетью торговцев артефактами. Это дало ему цель после событий на Кантике.
Сам бой обещал быть очень тяжелым. По сведениям майора Арвуста, географические особенности, расположение противника и силы и средства кантиканцев не оставляли им слишком много возможностей выбора. Противник окопался в предгорьях, до его позиций предстояло преодолеть примерно четыреста метров по ничейной земле.
В магнокуляры Росс видел большое количество бронетехники на позициях противника: легкие танки, танкетки, бомбарды и «Василиски», в основном стоявшие в выкопанных укрытиях. Металлический блеск их башен под камуфляжными сетями напоминал железные гвозди, воткнутые в землю. Их будет трудно выбить оттуда, и Броненосцы едва ли ожидают, что осажденные имперские войска могут предпринять контратаку. Это предположение Росс и был намерен максимально использовать.
Эти машины могли вести огонь со смертоносной эффективностью со своих позиций на высотах, но Арвуст и Прадал были уверены, что они окажутся уязвимы для хорошо организованного наступления пехоты. Росс был склонен согласиться с ними хотя бы из-за одной их уверенности.
С этой целью Росс назначил для атаки объединенные роты 7-го полка легкой кавалерии и 22-го уланского, оставив части 9-го и 16-го пехотных полков в траншеях в резерве. Таким образом, в атаке должно было участвовать меньше четырех сотен гвардейцев – численное соотношение было не в их пользу. Но эти гвардейцы были элитой кантиканской кавалерии. Особенно высокую боевую репутацию имели уланы. Кантиканской Колониальной Гвардии не хватало бронетехники по сравнению с другими полками Имперской Гвардии, и уланы заполняли разрыв между пехотой и техникой. Главным назначением легкой кавалерии было сопровождение немногочисленных кантиканских танков в качестве мобильной пехоты, а уланы были ударными частями.
В частности, уланы носили на груди гранатные сумки, наполненные гранатами. На своих девятисоткилограммовых боевых конях они мчались на вражеские боевые порядки, осыпая противника градом гранат.
К несчастью, будучи отправленными в траншеи, кантиканские кавалеристы расстались со своими скакунами в Мантилле. Росс попытался вернуть столько коней, сколько смог. По вокс-связи он потребовал вернуть коней, но ему сообщили, что из нескольких тысяч хорошо обученных кавалерийских лошадей, оставшихся в Мантилле, сотни были забиты на мясо для празднеств аристократии. Росс встретил эти новости серией отборных ругательств и весьма серьезных угроз благополучию всей аристократии Мантиллы.
После того, как его гнев немного остыл, они пересмотрели план. Наступление на высоты Магдалы будет проводить смешанными силами пехоты и кавалерии. Под прикрытием дождя части 7-го и 22-го полков атакуют предгорья Магдалы, каждый солдат возьмет столько подрывных зарядов, сколько сможет нести. Их целями станет вкопанная бронетехника, те самые машины, которые обрушивали тонны снарядов на позиции кантиканцев прошлые месяцы. Вследствие нехватки соответствующего снаряжения многим гвардейцам пришлось импровизировать, создавая собственные средства для боя в траншеях с тем снаряжением, которое у них было в наличии.
Имея два дня на подготовку, кантиканцы проявили изобретательность в искусстве нести смерть. Ручные гранаты разряжались и утыкались гвоздями, превращаясь в дубинки, снаряды калибра .68 обвязывались узлами каната, и получались кистени. Самым простым оружием, которое увидел Росс во время последней проверки, был заточенный шанцевый инструмент. Даже тонкие металлические пластины для укрепления стрелковых ступеней в траншеях сбивались в подобия панцирных нагрудников. Процесс изготовления оружия и подготовки к бою наполнил кантиканцев энергией, которой они не чувствовали с самого начала войны.
Наступление будет прямым, фронтальным ударом. План был прост, хотя и далеко не безупречен. Но для гвардейцев это было лучше, чем ждать, сидя в траншее, когда на голову упадет снаряд.
ГЛАВА 18
С ПОТОЛКА атриума спускался луч солнечного света, словно слегка наклонная колонна из золота. Пляшущие пятнышки света сливались вместе на поверхности пруда под ним.
Сад во дворе поместья Голиаса не был большим, но недостаток площади он компенсировал изысканным нео-мединским дизайном. Атриум был в высоту в три раза больше, чем в ширину, такая высота позволяла размещать завезенные деревья, в основном высокие пальмы и папоротники. Решетки, увитые хищными цветущими лианами и горшки с суккулентами ядовитых цветов стояли рядами, выставляя напоказ флору иных миров. Для завершения обстановки в углу у центрального бассейна была поставлена каменная скамья с арфой, уголок покоя в субтропическом окружении.
— Впечатляюще, господин Голиас, — прощебетала Селемина. Механическая пчела с золотым часовым механизмом села на ее плечо и наполнила воздух искусственным ароматом прежде чем улететь прочь.
— Ах, это? Это ничто. Все это не будет иметь никакого значения, когда Великий Враг возьмет город, — пожал плечами Голиас. Он сорвал несколько плодов и подал один Мадлен.
— Поэтому вы так спешите избавиться от своего артефакта? – спросила Мадлен.
— Избавиться – не совсем точное слово. У меня множество перспективных покупателей на этот артефакт. Особенно из Империума, если слухи верны, — сказал Голиас, сбросив халат и прыгнув в бассейн.
— Слухи? – спросила Селемина, ее лицо внезапно стало серьезным.
— Да. Слухов множество. Вы когда-нибудь слышали о Старых Королях Медины?
— Так, между прочим.
— Вы слышали все эти детские сказки. Артефакты времен Войны Освобождения, чуть ли не яйца самого Императора или типа того. Так или иначе, у меня есть кое-что ценное.
— У вас есть Старые Короли?! – воскликнула Мадлен, не в силах больше притворяться.
Голиас фыркнул, плавая в бассейне на спине.
— Это вряд ли. Но у меня есть артефакт, который может многое открыть о природе Старых Королей, вполне вероятно, он одного с ними происхождения.
Селемина решила надавить на него.
— Господин Голиас, Империум может многое выиграть от этого, особенно сейчас, во время войны. Вправе ли вы скрывать его?
— А вы что, из Инквизиции? – хихикнул Голиас. – Именно поэтому они так хотят купить его, что один частный коллекционер из суб-сектора Алипсия предлагал мне за него земельные владения размером с половину континента.
Голиас подплыл к краю бассейна и слизал воду с губ с хищной ухмылкой.
— Если у тебя есть то, что нужно Империуму, ты обладаешь властью.
— Это измена, — решительно сказала Селемина.
— Кто эта сучка и что она делает в моем доме? – прорычал Голиас, указывая на Селемину. Его поведение быстро менялось под влиянием алкоголя и оставшихся в крови наркотиков.
— Пожалуйста, господин Голиас, — вмешалась Мадлен. – Она не хотела оскорбить вас.