Выходя из зала, Гурион остановился у бронированных дверей, обернулся и обратился к собравшимся в последний раз.
— Это наш час, господа. Если мы потерпим неудачу, за нее нас и запомнят, невзирая на все прежние победы и триумфы, за которые вы платили кровью.
ГЛАВА 23
СВЕДЕНИЯ орбитальной разведки Аридуна оказались точными. Планета была пуста.
Не было никаких признаков жизни, по крайней мере, в человеческом смысле. Стратосферный челнок летел на малой высоте над саваннами южного пояса к столице Аридуна, чтобы избежать обнаружения радарами и разведать обстановку в городе. Лабиринты улиц были пусты, и, хотя уже начинался рассвет, на горизонте не было видно света.
Разведка обнаружила другое – пылающие костры, извергавшие клубы дыма и пепла, среди тысячекилометровых зарослей папоротников и гинкго, окружавших столицу Аридуна.
Костры были огромными, некоторые до шестидесяти или семидесяти метров в высоту. Они были похожи на газовые туманности, почерневшие и распухшие, увенчанные короной пламени. Стратосферник изменил курс, чтобы провести наблюдение с более близкого расстояния.
Когда они пролетели сквозь громадные столбы дыма, Росс приказал пилоту-сервитору пустить в кабину атмосферный воздух. Едкий, резкий запах горящей плоти и волос, проникший в кабину, подтвердил подозрения Росса. Это были трупы аридунцев, их собрали в кучи на этих полях и подожгли. Запах был настолько всепроникающим, что капитана Прадала стошнило три раза, прежде чем кабина была снова загерметизирована и система вентиляции челнока очистила воздух.
Но маслянистый запах все равно вцеплялся им в горло.
— Я видел, как Великий Враг совершал такое и раньше, но не в таких масштабах, — признался Росс. На рудниках Хелмс Аутрич культ ювентистов истребил почти всех. Они отчаянно пытались не позволить людям связаться с Империумом. И это безумие обошлось почти в тридцать тысяч жизней.
— Как это мерзко, — сказала Мадлен, глядя в иллюминатор, пламя отбрасывало танцующие тени на ее лицо.
— Угу, — апатично произнес Росс.
— Что-то грызет вас изнутри, Росс. Вы выглядите мрачным.
— Если это насчет Селемины, то я в порядке.
— Я ничего не говорила о Селемине… — сказала Мадлен, так, что это утверждение повисло в воздухе.
— Мадлен, не начинайте. Селемина и я, мы работали вместе. Мы были инквизиторами. В лучшем случае мы сотрудничали бы еще несколько лет, возможно, даже десятилетий. Но со временем служба в Инквизиции заставила бы наши пути разойтись. По идеологическим причинам, или из-за разных характеров, мы, в конце концов, пошли бы разными дорогами. Из-за Селемины это случилось гораздо скорее… и гораздо более прискорбным образом.
— Очень бесстрастный взгляд, Росс. Не похоже вас.
— Потому что сейчас не время рыдать, уткнувшись в колени, образно выражаясь.
В действительности же Росс чувствовал себя вовсе не так хорошо. В основном он сохранял ясный ум, но иногда Селемина и Сильверстайн словно преследовали его. Иногда ему казалось, что они говорят с ним, но он напоминал себе, что этого не может быть. Он не мог позволить себе терять ясность ума, и только стойкость и сила духа инквизитора позволяли ему продолжать исполнять свой долг. И стимуляторы. Он принимал эндорфиновые таблетки, инъекции допамина, и уже несколько месяцев не питался нормально. Он едва узнавал в зеркале свое лицо с почерневшими впадинами вокруг глаз и бледными худыми щеками.
Сигнал системы внутренней связи вывел Росса из его раздумий.
— Подготовка к посадке через 600 секунд, — объявил пилот-сервитор своим монотонным голосом.
Пора.
Росс повел Мадлен к трапу, где капитан Прадал уже пристегивал вокс-передатчик ремнями к своему рюкзаку. Его лазган висел на ремне через плечо, а болт-пистолет из арсенала челнока – в кобуре, пристегнутой к бедру.
— Вы выглядите готовым начать войну, капитан, — улыбнулся Росс.
— Я готов ее закончить, инквизитор. Вы думаете, что это действительно конец игры? – спросил молодой офицер, взваливая на плечи свое громоздкое снаряжение.
— Не сомневаюсь в этом, — ответил Росс, помогая капитану надеть лямки тяжелого рюкзака. – Как только мы высадимся, челнок вернется на орбиту. Я не хочу, чтобы он выдал наше присутствие. Или мы свяжемся с Верховным Командованием и дадим сигнал к наступлению, или погибнем здесь.
Капитан Прадал удовлетворенно кивнул. Подпрыгнув, чтобы проверить, как закреплено снаряжение, он надел свое форменное белое кепи.
— По крайней мере, я погибну, сражаясь за родной мир.
Он тяжело зашагал к трапу под тяжестью вокс-аппаратуры и прочего снаряжения. Подсумки с боеприпасами, магнокуляры, респираторы и фляги с водой висели на его спине и бедрах.
— Вы уверены, что готовы к этому, Мадлен? Это ваш последний шанс, предложение увезти вас с планеты еще в силе. Пока не поздно остаться на борту челнока, — сказал Росс.
Ксено-археолог сменила свой пышный наряд на более соответствующую одежду. Сюртук из керамического поливолокна складками ниспадал с ее узких плеч, поблескивая матово-зеленым, как рыбья чешуя. Тонкий кольчужный шарф с капюшоном защищал ее шею и голову, как чепец.
— Я уже приняла решение, Росс. Мой долг как ученого – видеть, как это произойдет, — сказала она, натягивая кожаные перчатки.
— В таком случае лучше бросьте эту безделушку, — сказал Росс, указывая на ее револьверный стаббер в кобуре на поясе. – Она лишь раздразнит врага.
Росс подошел к шкафу, где хранилось оружие, и открыл замок. Он достал оттуда компактный карабин, матово-черный, с ребристой пистолетной рукояткой и тупоносым профилем. Сильверстайн называл его осколочным карабином, но обычное его название было пистолет «Потрошитель». Росс развернул оружие и подал его Мадлен пистолетной рукояткой вперед.
Потом он передал ей патронташ с магазинами.
— Это оружие когда-то принадлежало моему старому другу. Оно поражает цель кольцом металлической картечи, и на дистанциях до восьмидесяти метров обладает высокой точностью. Отдача гладкая, но он может убить клыкастого мамонта одним выстрелом.
Мадлен неловко подняла оружие, зарядила магазин. Патронташ она повесила через плечо, как сумочку.
— Нормально? – спросила она.
— Более-менее.
Стратосферный челнок резко начал снижение, скользя над равнинами Аридуна. Место высадки было определено по математической формуле. Ось звездной карты, несмотря на ее астрономическую длину, была рассчитана с точностью до нескольких градусов. Пилот должен высадить их в восьми километрах к западу от предполагаемого места захоронения Старых Королей.
Росс кивнул Прадалу и Мадлен.
— Что бы ни случилось, знайте, мы здесь исполняем свой долг перед Императором.
АНГКОРА была названа не имперским именем.
Как и названия всех Миров Медины, административных областей и городов-государств, это имя было наследием древнего мединского языка. Язык этот давно был запрещен имперскими законами, но имена остались. Имена говорили об истории, об узнавании, одно слово вызывало в памяти историю этих мест.
Ангкора была заброшенным местом. Это был один из забытых городов прежней династии, разорванное звено в Цепи Крепостей, покинутый после тысячелетних циклов засух и наводнений в М36. Крепостная стена, соединявшая Ангкору с Цепью Крепостей, осела и поросла мхом.
Возможно, ее заброшенность соответствовала ее истории. С глубокой древности Ангкора, осевой центр Цепи Крепостей, была местом погребения. Благоговейное почитание предков целый город посвятило погребению и упокоению умерших.
На древнем языке Ангкора буквально означала «дом, построенный первыми создателями». Она была построена, чтобы олицетворять остров в небе, с которого пришли звездные божества доимперской Медины, древний миф творения.
На горизонте, Ангкора, казалось, парила над землей, словно мерцающий мираж, хотя это была лишь иллюзия. В ее очертаниях преобладали стрельчатые башни из песчаника, расположенные в шахматном порядке, похожие на плотно свернутые цветочные бутоны. Основной особенностью были лестницы; у города не было стен, только ступени зиккуратов, ярусами расположенных на внешних террасах. Такая планировка придавала Ангкоре гармоничную симметрию, которая казалась странно нечеловеческой в своей точности.