ГЛАВА 10
СЕЙЧАС на поле боя было тихо. На следующее утро противник не проявлял какой‑либо активности, не было даже артиллерийских обстрелов и газовых атак. Но все же Росс был слишком измучен усталостью от последнего боя, в его ушах до сих пор звенело. Ночью звон в ушах был таким сильным, что Росс не мог заснуть, и сейчас он был очень рад тишине. Сражение за Барбакан было куда более жестокой и ужасной осадой, чем он мог представить.
Он стоял на плато Барбакана, глядя на простиравшуюся внизу каменистую равнину, тянувшуюся вдаль, как растянутая серая простыня. На такой высоте ветер свистел в пластинах доспехов, от его порывов онемели уши и нос. Ветер нес тонкую пепельную пыль с мертвых равнин между Бурагандом и западным берегом, колючую и холодную. До войны путь к пещерным храмам был известен как Лестница Паломника.
Больше его не было. Трупы воинов Великого Врага усыпали склоны, как выброшенные на берег рыбы, висели на колючей проволоке, были разбросаны среди камней. Темные выжженные круги и рваные кратеры уродовали землю. Поле боя было серым и безмолвным, по нему еще стелились клубы дыма, как и на каждом из полей сражений, которые когда‑либо видел Росс. Но Кантика была по‑своему иной. Здесь не было надежды; закончившееся сражение напоминало спектакль после того, как занавес уже опущен. Окружающая атмосфера была спокойной, созерцательной и предельно мрачной.
Здесь ему предстоит умереть.
Росс подобрал осколок кремня и швырнул его вдаль, к горизонту, туда, где собирались войска Великого Врага. Там четыреста тысяч воинов Губительных Сил предавались грабежам, разрушениям и убийствам. Его работа здесь была закончена. Он сообщит Конклаву то, что успел выяснить, и ему позволят умереть здесь – по крайней мере, умереть с достоинством, бросая вызов врагу.
Он услышал шаги на ступеньках туннеля, ведущего на плато. Росс подумал, что это Селемина возвращается с данными шифровальной машины, но это была не только она.
Люк, замаскированный колючими кустами, скользнул в сторону. Из люка вылез полковник Гамбурян, как всегда с сигаретой. За ним вышла Селемина, держа в руках пачку бумаг.
– Отсюда чудесный вид, – сказал Росс, снова поворачиваясь и глядя вдаль.
– Всегда приятно посмотреть на то, как мы им всыпали, – кивнул Гамбурян, подойдя к Россу на краю плато.
– Сколько наших погибло сегодня, полковник?
– Только что, пять минут назад, в лазарете умер капрал Алатас. Ему оторвало ногу танковым снарядом, и бедняга умер от потери крови. Считая его, у нас сегодня сорок один убитый.
– О… – сказал Росс, его плечи заметно поникли.
Гамбурян протянул ему маленький конверт из вощеной бумаги.
– Не хотите закурить? Вы просто ужасно выглядите.
Росс засмеялся, услышав столько прямое замечание офицера, и взял сигарету. Он уже давно не смотрелся в зеркало, и боялся, на что он будет похож, когда, наконец, посмотрит.
– Откуда вы их вообще берете? – вздохнул Росс.
Сначала здоровяк даже смутился.
– Пожертвования паломников. Вы удивитесь, сколько паломников приносили в дар храму табак, чтобы заслужить милость Бога‑Императора.
Инквизитор фыркнул.
– Император помогает.
Шуршание бумаги напомнило ему о присутствии Селемины. Росс заметил, что в последнее время его разум становился все более рассеянным. Это было совсем на него не похоже. Он повернулся и почтительно поклонился.
– Весьма невежливо с моей стороны. Прощу прощения, мадам, вы хотели что‑то сказать?
Она кивнула, ее лицо было странно равнодушным. Протянув Россу пачку бумаг, Селемина сказала:
– Я расшифровала текст записи Делаханта.
Росс взял бумаги и рассеянно пролистал их, почти не читая.
– Что там? – спросил он, подняв взгляд.
– Похоже, Делахант считал, что Старых Королей не может быть на Кантике.
Росс пожал плечами.
– Я тоже так думал.
– Ты? – удивленно спросила Селемина.
– Если бы они здесь были, ты не думаешь, что Великий Враг уже нашел бы их? Кантика в их руках уже больше месяца.
– Я нашла кое‑что важное в его материалах, – сказала Селемина. Пролистав страницы, она нашла то, что искала, и показала Россу.
– Вот. Он пишет: «С определенной степенью уверенности, судя по историческим данным и геологическому строению, можно утверждать, что эти артефакты времен Войны Освобождения не находятся на Кантике. Скорее, миф о Старых Королях стал опорой культурной самобытности, так укоренившись и в истории и в легендах планеты, что стало трудно отделить миф от реальности»
– Что это значит? – спросил полковник Гамбурян.
– Это значит, что наша задача здесь выполнена. Старые Короли, вероятно, находятся на одном из других центральных миров, полковник, а другими мирами занимаются другие члены Конклава.
– Так куда мы отправимся отсюда? – спросила Селемина.
Росс некоторое время думал над этим. Не над тем, что им дальше делать. Нет, это он уже решил. Он думал над тем, как сказать это Селемине.
– Мы остаемся здесь. Не сомневаюсь, полковнику пригодится наша помощь.
– Мы… остаемся? – повторила Селемина. Казалось, ей трудно произнести эти слова. Даже полковник Гамбурян был удивлен. Окурок выпал из его пальцев, и, кувыркаясь, полетел, подхваченный ветром.
– Да. Конечно. Мы инквизиторы. Мы сражаемся с врагами человечества, пока не умрем. Таково наше предназначение. Мы принимаем это, когда становимся тем, кто мы есть. И какую пользу принесет наше бегство? – сказал Росс. Он не мог смотреть в глаза Селемины. Вместо этого он не отрывал взгляд от горизонта.
Селемина молчала. Судя по выражению ее лица, она была совсем не готова услышать такой ответ.
– Инквизитор. Вы не должны делать этого, – сказал полковник.
– Нет, должны. Да и какой у нас еще выбор? Мы не сможем добраться до стратосферного челнока. Мы окружены здесь. Лучше погибнуть, сражаясь, чем убегая, как побитые псы.
– Это из‑за Сильверстайна?– резко сказала Селемина.
Росс ничего не ответил.
Селемина мягко покачала головой.
– Позволь мне поговорить с Гурионом.
– Если считаешь нужным. Но не думаю, что у нас есть какой‑то выбор. Там, четыреста тысяч убийц не согласны с твоими прогнозами, – Росс указал вдаль.
– Я… я понимаю твою логику. Но я спрошу лорда Гуриона, когда буду сообщать ему о результатах нашей миссии, – сказала Селемина, уступая ему, хотя и явно сомневаясь.
– Как хочешь, – сказал Росс. Затянувшись сигаретой, он отвернулся, не говоря больше ни слова.
ЧЕРЕЗ час после полуночи, когда ночь была особенно тихой и прохладной, Броненосцы атаковали снова. Из тьмы прерии выступили ряды пехоты, прикрываемые с флангов быстроходными патрульными машинами, образовавшими что‑то вроде клещей с большим охватом. Передовые бункеры, едва восстановленные после дневного боя, открыли огонь по противнику с расстояния не более пятидесяти метров. Над ними, артиллерийские батареи на гребне Барбакана не стреляли, их стволы смотрели угрожающе, но молчали. Боеприпасов было слишком мало, чтобы расходовать их на что‑то менее серьезное, чем бронетехника.
По отзывам гвардейцев, участвовавших в бою рядом с ним, инквизитор Росс сражался с неистовой яростью. Он повел взвод из тридцати человек в контратаку, с примкнутыми штыками. Они сделали широкий обход, чтобы зайти во фланг клещей Броненосцев и помешать их наступлению продольным огнем. Кантиканцы под командованием Росса сражались как люди, которым уже нечего терять. Это казалось самоубийством, не защищенные броней гвардейцы на открытой местности против бронированных патрульных машин. Они стреляли из гранатометов, и, когда закончились боеприпасы, бросились в штыковую атаку. Это был кровавый, жестокий бой. Лицом к лицу с врагом.
Солдаты 26‑го полка видели, как Росс проломил силовым кулаком моторное отделение патрульной машины. Инквизитор разорвал легкую броню в средней части машины и расстрелял экипаж в кабине. Видимость была плохой, и солдаты сражались почти вслепую, нанося удары по тяжелым черным силуэтам.