Королю Дало уже не понравилось, что король Туфи назначил себя принцепсом во время той пародии на голосование. Ган был единственным королевством Тиро, которому удалось одержать победу над считавшимся неуязвимым имперским флотом в гавани Тоадза, но даже Марана не побоялся унижения и продемонстрировал Дало больше уважения, послав к нему своего эмиссара для переговоров. Однако генерал Рома из Кокру просто диктовал условия обороны острова, даже не потрудившись с ним посоветоваться. Министры множество раз говорили ему, что обеспечение провизией и всем необходимым армии Кокру и Фасы – тяжелое бремя для бюджета королевства, но Рома ни разу не упомянул, что Кокру готов участвовать в расходах.
В словах посланника Мараны была правда, и он продолжал гнуть свою линию:
– Только безумцы из Кокру верят, что могут выступить против воли императора и тактического гения маршала Мараны. Маршал понимает, что сейчас Ган не может открыто выйти из союза и принести клятву верности императору. Но если, когда начнется сражение, армия Гана отступит в Тоадзу и не станет в нем участвовать, маршал Марана решит проблему Кокру для вашего величества и выступит в защиту Гана перед императором. Кто знает, возможно, Ган за свою храбрость получит в награду острова Огэ?
– Я не главнокомандующий, – сказал Мата Цзинду.
– Однако судьба Кокру и всех королевств Тиро сейчас зависит от вас, – возразил ему Торулу Перинг. – Я приехал в Насу, поскольку считаю, что Рома слишком стар и слаб, и каждый день промедления, когда он чего-то ждет, увеличивает шансы на победу Мараны.
– И какое мне до этого дело? Если король Туфи и генерал Рома считают, что мне следует выступить в роли паромщика, я так и сделаю.
Торулу Перинг тяжело вздохнул, подумав, что Мата ведет себя как капризный ребенок.
– Я старый человек, и я не воин, но множество раз видел, как приходит и уходит власть, и понял, что великие люди не ждут, пока другие признают их величие. Если хотите завоевать уважение, о котором мечтаете, то должны просто его взять и сражаться с каждым, кто выступит против. Намерены стать герцогом – ведите себя соответствующим образом; главнокомандующим – так действуйте как главнокомандующий.
То, что сейчас говорил Перинг, расходилось с представлениями Маты о роли человека в жизни, но он вдруг обнаружил, что они начали меняться.
Разве Куни Гару не стал герцогом просто потому, что начал вести себя как герцог? Разве Хуно Крима не стал королем, объявив себя таковым? Он, Мата Цзинду, который носит самое гордое имя из известных на островах, лучше их всех в том, что касается военного искусства, однако сидит тут и страдает, что никто не пришел попросить его возглавить армию.
Когда он представил себя во главе армии мятежников, то вдруг понял, что тоска по принцессе Кикоми ушла и нет больше чувства вины из-за смерти Фина. Он рожден именно для того, чтобы оседлать Рефироа, пустить в дело На-ароэнну и Кровавую Пасть, написать историю своей жизни кровью и смертью. Мужчины будут падать ему в ноги, а женщины соперничать за один его взгляд, за одно прикосновение.
«Как же я глуп: сижу здесь, погрузившись в переживания, когда должен сражаться».
В лагерях имперской армии царили тишина и покой, и вдруг холмы наполнили мечущиеся на ветру белые флаги, украшенные изображениями сокола-мингена.
Воины Кокру заняли места на баррикадах, земляных бастионах и у деревянных изгородей и тут же направили в сторону имперских солдат град стрел.
Но Марана и Намен умело использовали медлительность генерала Ромы, который целый месяц не мог принять решения о наступлении. Из центральной части лагерей, прячась за палатками и оградами, сделали тайный подкоп под укрепления Кокру. Марана, как всегда изобретательный в своих методах, использовал захваченных в плен рудокопов Римы, запугав угрозами в адрес их семей и одновременно обещая награду в будущем.
Когда имперские солдаты убрали балки, которые поддерживали потолки в туннелях, сотни воинов Кокру рухнули в открывшиеся в земле ямы, где с ними расправились еще прежде, чем они успели понять, что происходит. Защитные сооружения, которые мятежники с таким старанием строили, развалились за несколько секунд, а из-под земли выскочили имперские солдаты. Это в сочетании с общим наступлением привело армию Кокру в полное замешательство. И хотя генерал Рома отважно пытался успокоить своих людей, линии обороны мятежников пали под натиском имперцев.