Город хоть и оставался по-прежнему маленьким, Унификация его существенно изменила. Наставник Лоинг с презрением рассказывал о переменах, жалея, что его ученики не могут оценить простые достоинства Дзуди времен его молодости. Однако Куни было не с чем сравнивать, и он сделал свои собственные выводы.
Император Мапидэрэ, стремясь заставить прежнюю аристократию Тиро отказаться от заговоров в своих владениях, лишил их реальной власти, оставив лишь пустые титулы, но ему и этого показалось мало. Император разделил семьи аристократов, вынудив их частично перебраться в отдаленные районы империи. К примеру, старшему сыну какого-нибудь графа из Кокру мог поступить приказ уехать на север – и забрать с собой слуг, любовниц, жен, поваров и стражу, – на остров Волчья Лапа, который находился на отдаленных территориях Гана, а некоторые ветви герцогского клана Гана переселялись в город на Руи. Таким образом, даже если бы горячие молодые аристократы что-то и замыслили, им пришлось бы иметь дело с местной элитой и едва ли население чужих земель поддержало бы их. Император проделал нечто подобное со многими сдавшимися солдатами и их семьями из Шести покоренных королевств Тиро.
Политика переселения вызывала неудовольствие аристократии, но в то же время улучшала жизнь обычных людей на островах Дара. Перебравшиеся на новые места аристократы не желали есть местные продукты и носить непривычную одежду, так что купцы путешествовали по всему Дара и привозили экзотические для местного населения товары, которые охотно покупали отправленные в ссылку аристократы, мечтавшие иметь хоть какое-то напоминание о прежней жизни. В результате они стали прививать местным жителям новый вкус, люди начинали узнавать больше об остальных королевствах, и теперь их интересовали другие миры.
Так Дзуди стал новой родиной для аристократов, выселенных со всего Дара, здесь появились новые обычаи, новые блюда, новые диалекты и слова, которые раньше никто не видел и не слышал на сонных рынках и в спокойных чайных домах.
«Если оценивать деятельность императора Мапидэрэ как администратора, – подумал Куни, – то за улучшение рынков Дзуди он заслужил самых высоких оценок». На улицах было полно торговцев, предлагавших самые разные товары со всего Дара: бамбуковые летательные аппараты из Аму – воздушные игрушки с вращающимися лопастями на конце шеста, которые можно было разогнать так сильно, что они взлетают в воздух, точно стрекозы; бумажных человечков из Фасы, которые могли танцевать и подпрыгивать в воздух, как танцовщицы в вуалях на крошечной сцене, стоило потереть стеклянную палочку в потолке шелковой тканью; магические вычислители из Хаана – деревянные лабиринты с крошечными дверцами в каждой ветви, которые открывались и закрывались, когда по ним перекатывались шарики, и опытный счетовод мог их использовать, чтобы произвести сложение чисел; железные куклы из Римы – сложные механические люди и животные, способные самостоятельно ходить по наклонной плоскости, – и еще многое, многое другое.
Но больше всего Куни интересовала еда: он любил жареные кусочки баранины с островов Ксаны, в особенности с острыми приправами с Дасу; находил превосходной изысканную сырую рыбу, которую привозили купцы с Волчьей Лапы, – особенно хорошо она сочеталась с манговым ликером и острой горчицей из небольших поместий Фасы, находившихся в тени гор Шинанэ.
Его рот так обильно наполнился слюной, когда он проходил мимо прилавков, что несколько раз пришлось сглотнуть. В кармане имелись ровным счетом два медяка, а этого не хватило бы даже на снизку засахаренных райских яблочек.
– Ну и ладно: мне давно пора начать следить за весом, – сказал он и печально похлопал себя по пивному животику: в последнее время он слишком мало двигался и слишком много пил.
Куни вздохнул и уже хотел было покинуть рынок, чтобы отыскать тихое место, где можно было бы немного подремать, когда его внимание привлек громкий спор.
– Господин, пожалуйста, не забирайте его, – умоляла императорского солдата пожилая женщина, одетая как простая крестьянка Ксаны: множество кисточек с узелками и разноцветными геометрическими узорами, которые считались символами удачи и процветания (вот только те, кто их обычно носил, не могли похвастаться особым везением в жизни). – Ему всего пятнадцать, он мой младший сын, а старший уже работает в Мавзолее. По закону последний ребенок должен остаться со мной.
Кожа пожилой женщины и ее сына была бледнее, чем у большинства обитателей Кокру, но это еще ничего не значило. Хоть жители разных районов Дара и отличались друг от друга внешне, существовала постоянная миграция, заключались смешанные браки, а после Унификации процесс стал набирать силу. К тому же людей из разных королевств Тиро гораздо больше волновали культурные и языковые различия, чем внешние. Тем не менее одежда Ксаны и акцент показывали, что женщина родилась не в Кокру.