Гоа – так назывался первый форт с восточной стороны – представлял собой массивную каменную крепость, построенную более двухсот лет назад.
Армия маршала Цзинду, послав вперед несколько отрядов разведчиков, осторожно приближалась к Гоа. Не приходилось сомневаться, что перевал Токо – как последняя преграда на пути к Пану – хорошо охраняется.
Дору Солофи, капитан разведчиков, вернулся с удивительным сообщением – над стенами Гоа реют красные флаги Кокру.
Мата Цзинду вместе с несколькими телохранителями подъехал к воротам Гоа.
– Открывайте! – крикнул Рато. – Мы прибыли с маршалом Цзинду, командующим всеми силами повстанцев. Кто ваш командир?
Солдаты осторожно выглянули за стену:
– Без приказа господина Гару мы никого не впустим внутрь.
– Господина Гару? Ты имеешь в виду Куни Гару, герцога Дзуди?
– Его самого. Вот только после того, как взял в плен императора Эриши, он будет королем Гэфики!
Мата выехал вперед:
– Что он сделал? Откройте ворота и дайте мне с ним поговорить!
Защитники Гоа, которые прежде были императорскими солдатами, сдавшимися Куни, желая показать верность своему новому повелителю, подняли луки и выпустили град стрел в Мату Цзинду и его телохранителей. При этом они смеялись над его самонадеянностью: надо же, думал, что может вот так запросто войти и поговорить с их королем.
Рато поднял щит, попытавшись прикрыть командира, однако тот отшвырнул его в сторону. Стрела попала Мате в плечо, но он ничего не почувствовал.
У Рато сердце обливалось кровью – как мог господин Гару поднять оружие против своего друга? После всего, что они с маршалом пережили вместе…
– Должно быть, произошла какая-то ошибка, – сказал Мата Цзинду.
«Разве Куни не говорил однажды, что только у меня хватит мужества и силы покорить Безупречный город и взять приз, обещанный королем Туфи?
Разве я не рассказывал Куни о своей мечте – столице империи, в буре золота, приливе из хризантем и, как я надеялся, одуванчиков?
Разве мы не братья, поклявшиеся во всем поддерживать друг друга, бороться за одни цели и не думать о себе?»
Мата Цзинду ничего не понимал. Неужели Куни смог незаметно пробраться в Пан, как вор, пока он, рискуя жизнью, сражался на Волчьей Лапе? И как мог Куни поднять меч против него? Это не могло быть правдой, – наверное, какой-то самозванец выдает себя за Куни Гару.
– Кругом одни предатели, – пробормотал Мата. – Нет чести в таких женщинах, как Кикоми, или в мужчинах вроде Куни Гару.
Как бы он ни доверял людям, они обязательно его предавали самым презренным образом.
Когда Торулу Перинг сообщил маршалу, что один из людей Куни Гару, Ро Миносэ, сбежал из Гоа с намерением сдаться, Мата Цзинду попросил перебежчика рассказать обо всем, что произошло, стараясь сохранять внешнее спокойствие.
Ро рассказал, как Куни Гару приплыл на спине крубена, как внезапно напал на Пан, как манипулировал сдавшимися имперскими солдатами, как мягко правил Гэфикой в дальнейшем и с уважением относился к ее народу.
– Господина Гару любят. Все думают, что его благословили боги, позволив именно ему стать покорителем Пана, а не…
– Продолжай.
– А не вам, маршал. Люди господина Гару часто говорят о том, что произошло в Диму, а дезертиры из имперской армии распространили слухи про сражение на Волчьей Лапе и в Гэджире. Некоторые хотят, чтобы господин Гару стал не только их королем, но и новым императором.
Ярость Маты Цзинду была внезапной, обжигающей и всеобъемлющей.
Он расхаживал по своей палатке, точно дикий зверь в клетке. Переломав все, что находилось внутри, он втоптал обломки во влажную землю.
«Пока я и мои солдаты рисковали жизнью, сражаясь с могучей имперской армией на Волчьей Лапе, Куни, точно вор, пробрался в приоткрытую заднюю дверь.
Пока я благодаря отваге и силе одержал величайшую победу, известную нашему миру, Куни украл честь и награду, принадлежавшую мне по праву.
А теперь? У вора даже не хватает совести соблюдать приличия, он не пытается объясниться. Куни Гару, который был мне как брат, заперся, точно грабитель, захвативший большую долю добычи».
– Я прежде умру, чем дам ему стать королем Гэфики! – проревел Мата Цзинду.
Еще больше он был обижен за своих молодых солдат, лишь недавно ставших настоящими воинами, которые следовали за ним от самого Туноа и бесстрашно сражались бок о бок со своим маршалом. Они заслужили, чтобы весь мир узнал об их отваге.
Нельзя допустить, чтобы разрушителем империи все считали Куни Гару.
Остальные аристократы и командиры лишь согласно кивали головой, постепенно отходя подальше от входа в палатку, а потом и вовсе, пробормотав извинения, поторопились уйти, остался только Торулу Перинг.