– Может, нам следует создать отряды из женщин и детей, чтобы попытались прорвать блокаду, – выступил третий министр. – Откроем ворота и направим их на имперские войска. Не станут же солдаты их хладнокровно убивать. Если и нам переодеться в женское платье и смешаться с ними, то, возможно, и сумеем спастись, ну а если все-таки начнут стрелять, мы отступим и придумаем другой план.
Король Джидзу не мог поверить своим ушам.
– Это возмутительно! Вы в течение последних месяцев читали мне лекции о чести правящего дома Римы и долге короля и аристократии перед народом, а теперь надеетесь ценой бессмысленных жертв спасти свою жалкую жизнь. Люди Римы нам доверяют и трудятся не покладая рук для нашего же блага, рассчитывая лишь на то, что мы их защитим, когда им будет грозить опасность. И в знак благодарности вы намерены отказаться от своих обязательств перед нашим народом и послать на смерть женщин и детей. Вы отвратительны!
Король Джидзу вышел на стену На-Тиона и попросил встречи с генералом Наменом.
– Вы заботитесь о благополучии молодых людей, которые сражаются на вашей стороне, генерал.
Намен, прищурившись, посмотрел на юношу, но ничего не сказал.
– Я это понял, потому что вы не отдали приказ атаковать На-Тион. Вы не хотите жертвовать ни одним из своих солдат, если победу можно одержать другим способом.
Солдаты Ксаны смотрели на своего генерала, который стоял с непроницаемым лицом, выпрямившись во весь рост.
– Наш город на пороге смерти. Я мог бы отдать приказ моим людям пойти в бессмысленную, продиктованную отчаянием атаку. Разумеется, мы потерпим поражение, но часть ваших солдат погибнет, а ваше имя станет презренным среди жителей Шести королевств на многие поколения. Вас будут называть убийцей детей и женщин.
Намен поморщился, но продолжал молча слушать.
– У Римы мало оружия и солдат, зато мы богаты символами. Возможно, я из них самый главный, генерал. Если хотите преподать урок другим мятежным королевствам Тиро, вам будет достаточно захватить меня, потому что народ Римы действовал по моему приказу. Если вы их пощадите, то сможете победить в будущих сражениях, встретив не такое упорное сопротивление и с меньшими жертвами, но если убьете, то города, которые планируете атаковать после нас, будут сражаться до последней капли крови и ни за что не сдадутся добровольно.
Наконец генерал Намен заговорил:
– Несмотря на то что выросли не во дворце, вы настоящий король и достойны трона Римы.
Условия капитуляции были предельно просты: Джидзу и его министры должны объявить о своем полном подчинении императору Эриши и прекратить сопротивление. В ответ генерал Намен не причинит вреда населению На-Тиона.
Джидзу знал, что Намен планировал доставить его в Пан в качестве военнопленного, чтобы провести обнаженным по широким улицам, заполненным ликующими горожанами, которые будут радоваться победе над мятежным королем. (Очередные веревочки и новые марионетки.) Затем его должны были долго пытать и, возможно, казнить. Или пощадить. В зависимости от настроения и воли Эриши.
Была ночь, когда ворота На-Тиона открылись и король Джидзу опустился на колени посреди дороги. В одной руке он держал печать Римы, в другой – факел и казался невероятно одиноким в круге света, окруженном мраком.
– Помните свое обещание, – сказал он подошедшему генералу Намену. – Я добровольно прекратил всяческое сопротивление и отдал себя вашей власти. Вы согласны?
Генерал Намен кивнул.
Джидзу посмотрел на министров, стоявших на коленях по обеим сторонам центральной улицы На-Тиона. Они облачились в свои лучшие официальные одежды, как будто собирались принять участие в коронации. Яркие цвета и изысканные ткани резко контрастировали с лохмотьями стоявших за ними простых жителей города. На лицах министров застыло спокойное достоинство – они принимали участие в церемонии, это был ритуал и политика – в отличие от страха и гнева, наполнявших толпу измученных, истощенных людей.
Король тихонько рассмеялся:
– А теперь, мои верные министры, вы получите символ, о котором мечтали. Встретимся на другой стороне.
Джидзу уронил факел и поджег себя. Заранее пропитанные ароматизированным маслом, одеяния мгновенно вспыхнули, и огонь поглотил его тело и печать Римы. От его дикого крика все буквально окаменели.
К тому времени, когда пламя наконец погасили, король Джидзу был мертв, а печать Римы испорчена до неузнаваемости.
– Он не сдержал свое слово, – заметил один из офицеров Намена. – Мы не можем привезти его обгоревшее тело в Пан в качестве трофея и пройти по улицам в победном параде, поэтому следует стереть город с лица земли.