Заброшены были лесные прогулки – напрасно птицы распевали самые веселые песни у окна спальни Эли, а молодые лисы тявкали по ночам у забора. Она то лежала, отвернувшись к стене, то задумчиво смотрела в пустоту, разглядывая и изучая что-то, видимое ей одной.
Единственным, что вызвало ее внезапный интерес, стал вечерний разговор Одерика с Маргаретой у камина. Почтенные супруги обсуждали новых соседей, поселившихся в усадьбе Терновый Шип (именно так называлось имение, в которое наведалась Эли).
– Говорят, они иностранцы, – сказала Маргарета. – Подумать только – переехать в такую даль!
– Какой смысл переезжать в недалекие края? – заметил на это Одерик. – Никаких перемен, скука смертная.
– Говорят, новая хозяйка усадьбы – дама строгих правил, ругает слуг день-деньской и шагу в сторону не дает им ступить, – продолжала Маргарета. – Зато ее воспитанник – славный юноша, хоть и нелюдимый, если верить слухам.
И далее разговор этот вывел на то, что чужаков-отшельников по очереди пытались выманить к себе в гости почти все соседи, но только недавно строгая дама из Тернового Шипа согласилась нанести визит одной из здешних кумушек. Туда же немедленно напросилась в гости вся округа – очень уж любопытно посмотреть на новых людей! – и само по себе так вышло, что скромное вечернее чаепитие превратилось в светский – по здешним меркам – прием, да еще и с танцами для молодежи.
– Конечно, столько девиц на выданье к этой осени! – сказала Маргарета с затаенным давним беспокойством. – Почти в каждой усадьбе есть невеста, а то и две. А женихов-то не так и много – вот всем и интересно, что за юноша появился в наших краях. Говорят, он хорош собой, как принц…
Сказав это, она вдруг испуганно смолкла, словно язык прикусила. Столь страшное для Маргареты слово впервые было произнесено громко и ясно под крышей этого дома, дождавшись своего часа, – и кем – ею самой! Было в этом что-то хитрое, истинно колдовское!..
– Я тоже хочу пойти на танцы, – сказала Эли тихо, но решительно.
Глава 5
Сказать, что Одерик с Маргаретой удивились, – значит ничего не сказать. Впервые Эли выказала желание навестить кого-то из соседей, да еще и выбрала для этого едва ли не самое многочисленное и шумное сборище года! У такого удивительного события наверняка должно найтись не менее удивительное объяснение!
– Милая, ты уверена? – осторожно спросила Маргарета. – Там будет полным-полно народу! Ты всегда избегала таких вечеров…
Эли вспыхнула и отвернулась. Но так как она не была приучена врать родителям, а те слишком хорошо знали свою дочь, чтобы не суметь ее разговорить, спустя полчаса девушка смущенно и сбивчиво призналась, что все дело в юноше из Тернового Шипа, которого она на днях увидала.
– Ох, да это же просто замечательно! – вскричала Маргарета, едва ли в ладоши не хлопая. – Я и надеяться не смела!.. Одерик, разве не чудесно – наша дочь наконец-то хочет потанцевать с красивым мальчиком, а не бродить по лесу!
– Не вижу здесь ничего чудесного, – проворчал Одерик. – Впрочем, и дурного в этом, кажется, ничего нет. Если он и в самом деле понравился Эли, то куда разумнее искать встречи с ним на танцах, чем шнырять без приглашения по чужим подворьям, – тут я спорить не буду.
– Да есть ли у нее хотя бы одно нарядное платье? – счастливо и взволнованно восклицала Маргарета, обнимая раскрасневшуюся дочь и не прислушиваясь к замечаниям мужа. – Настоящая беда! Успеем ли мы перешить какой-то из моих нарядов? Где все служанки? Пусть немедленно откроют сундуки и шкафы: у Эли должно быть самое красивое платье в округе!
От смущения Эли не заметила никаких странностей в этой беседе. Да и что могло быть более естественным, чем желание Маргареты выдать дочь замуж? Здешние достойные родительницы только и мечтали, как бы пристроить дочерей, едва те только начинали ходить, – о том были все их разговоры, с этим связаны были огорчения и надежды. Эли витала в мечтах, впервые влюбившись, и не слышала даже слов, обращенных к ней самой, что уж говорить о радостных перешептываниях Маргареты, Одерика и Старой Хозяйки.
– Всё к лучшему! – умиленно говорила старуха, враз растеряв свою обычную строгость. – Она спасена! Если бы проклятие имело над ней власть – разве влюбилась бы Эли в какого-то мальчишку по соседству? Нет, ей бы нипочем не удалось! Стало быть, проклятие бессильно.
– Ох, матушка, хоть бы вы оказались правы! – вторила ей Маргарета. – Но полюбит ли он Эли?