Ашвин слушал ее, хмурясь и потирая лоб, ведь каждое слово хитрой тетушки Беренис таило в себе двойное дно – это понял бы каждый, кто хоть раз увидел бы ее жесткое лицо и прищур холодных глаз.
– Так госпожа Клариза уведомила вас о том, где мы скрываемся, вместо того чтобы известить господина Эршеффаля? – задумчиво промолвил он. – И сделала это, едва мы прибыли в Лесной Край?
– Разумеется, ведь мой путь в Терновый Шип оказался бы куда длиннее и опаснее, нежели дорога из столицы! Мне нужно было постараться, чтобы опередить моего дорогого друга…
– А зачем же вы хотели его опередить, тетушка Беренис? – спросил Ашвин, пристально глядя на нее.
– Да потому, мой дорогой мальчик, что я желаю осчастливить тебя вопреки намерениям господина Эршеффаля! – вскричала та, хищно и торжествующе улыбаясь. – Разумеется, ты привязан к нему и испытываешь истинно сыновнее почтение, но посуди сам – разве завидную долю он тебе определил? А ведь Эршеффаль невероятно богат, знатен и даже в бегах живет на широкую ногу! Видел бы ты его столичное поместье – уж точно не ровня жалкой лесной усадьбе! Я же поступлю честнее и благороднее – женское сердце всегда мягче и сострадательнее мужского…
– И какую же судьбу вы прочите мне? – после недолгого настороженного молчания спросил Ашвин.
– О, я не просто так сказала, что люблю тебя как сына! – говоря это, тетушка Беренис шагнула вперед и коснулась волос юноши. – Но, увы, одна лишь моя сердечная привязанность не станет залогом твоего будущего – ты всегда останешься опекаемым сиротой, приемышем, а тебе ли не знать, как шатко это положение! Пока ты был мал, с этим ничего нельзя было поделать. Но теперь… Теперь ты вырос и стал совсем взрослым юношей…
Ох, как же не понравилось Ашвину выражение, с которым тетушка произнесла последние слова!
– К чему вы клоните? – спросил он, уже догадываясь, каким будет ответ.
– Да к тому, мой милый, что ты можешь жениться на одной из моих дочерей! – объявила Беренис, а неподвижный темный лик феи озарился страшной ликующей улыбкой. – Видишь, как беспочвенны были твои подозрения? Вовсе не вред я желала причинить тебе, а, напротив, собиралась отдать самое ценное, что у меня есть! К слову, дочерей у меня, как ты помнишь, две, и ты можешь выбрать любую – вот какое редкое везение тебе выпало, славный мальчик! Подпишем брачный договор немедленно: все бумаги у меня при себе, я всё предусмотрела. Вот видишь, твое будущее устроится как нельзя лучше, ты и мечтать о подобном не мог…
И в полной тишине, воцарившейся после этой пылкой речи, долго еще был слышен только зловещий тихий смех, похожий на тревожный перезвон колокольчиков. То смеялась фея, глядя на Эли, которая силилась что-то сказать, но не могла, и только слезы катились по ее бледным щекам.
Поначалу Ашвин, лихорадочно размышляя, как выбраться из брачной ловушки, которую тетушка расставила так хитро и ловко, хотел было возразить: «Но что скажет господин Эршеффаль?» Затем ему вспомнилось, что госпожа Клариза считала, будто он, ее воспитанник, слишком молод для женитьбы, – быть может, этот довод прозвучал бы разумно? Но стоило ему только взглянуть на измученную, задыхающуюся Эли, как его словно окатило ледяной водой: «Вновь я ищу, на кого бы опереться, обращаюсь к чужому мнению, как будто оно значимее, чем мое собственное! Нет уж, сейчас мне нужно говорить лишь за себя самого – и честно! Кажется, это не по нраву магии, которая здесь всем заправляет, – вот пусть и повертится!»