Да нет, скорее всего, грязь – та же, что покрывала корпус «универсала»… но Джули происходящее нравилось все меньше и меньше. Перед тем, как погрузить ДиДи в фургон, она проехала на ней пару кругов. Переодеться не успела, так что на ней до сих пор был этот нелепый прогулочный юбочный костюм. Джули достала из правого кармана мобильник и стала раздумывать, стоит ли набирать 911.
Нет, решила она. Не сейчас. Но если в грязном «универсале» никого не будет, или пятно на разбитом телефоне в самом деле окажется кровью, она позвонит. И подождет патрульную машину на этом самом месте, вместо того, чтобы идти на разведку в здание стоянки. Она была храброй и добросердечной, но не глупой.
Она наклонилась, чтобы лучше рассмотреть телефон и кольцо. Подол юбки изящно скользнул по борту «универсала» и начал растворяться в нем, Джули сильно качнуло вправо. Тяжелое бедро коснулось грязной поверхности, которая тут же начала изменяться, заглатывая ткань и плоть под ней. От резкой, чудовищной боли Джули закричала и выронила телефон; она попыталась оттолкнуть машину от себя, словно это была ее партнерша по мадреслингу, но правая рука и предплечье скрылись за дрожащей мембраной, в которую внезапно превратилось окно пассажирской двери. По другую сторону мембраны вместо мясистой руки крупной фермерши слабо различалась тонкая кость, с которой свисали лохмотья плоти.
«Универсал» стал морщиться.
На юг проехала машина, потом еще одна. Фургон с лошадью загораживал от них женщину, которая наполовину уже скрылась в меняющем форму автомобиле, как Братец Кролик, увязший в смоляном чучеле. Криков ее они тоже не слышали – один из водителей слушал записи Тоби Кейта, другой – «Лед Зеппелин». Оба выкрутили ручки регулировки громкости на максимум. Лежащий на полу закусочной Пит Симмонс услышал Джули, но лишь как далекое эхо. Его веки задрожали.
Крики прекратились.
То, что выглядело как «универсал», ело одежду и обувь Джулианн Вернон. Единственное, чем оно побрезговало – сотовый телефон, который теперь лежал рядом с трубкой Дага Клейтона.
По завершении трапезы оно с тем же теннисным хлопком вновь приняло форму автомобиля.
В «коневозке» ДиДи заржала и ударила копытом. Она была голодна.
4. Семейство Люссье («Форд Экспедишн» одиннадцатого года)
- Мама, папа, смотрите! Лошадница! Вон ее машина, видите? Видите? - воскликнула шестилетняя Рейчел Люссье.
Карлу не удивило, что именно Рейч заметила фургон – пусть она и ехала на заднем сиденье. Никто в семье не мог сравниться с ней в наблюдательности. Глаз-рентген, как иногда говорил отец; одна из тех шуток, в которых и шутки-то нет.
Джонни, Карла и Блэйк, которому исполнилось четыре, носили очки. Все Люссье носили очки – и по материнской, и по отцовской линии. Кто знает, возможно, даже их псу Бинго пригодилась бы пара: иногда он не замечал противомоскитной сетки, когда хотел выбежать на улицу. А вот Рейч избежала семейного близорукого проклятия. В последний раз у окулиста она прочитала всю чертову таблицу, до последней строчки. Доктора Стрэттона это поразило. «Она бы прошла тест на пригодность в военно-воздушных силах», - сказал он Джонни и Карле, на что Джонни ответил: «Может быть, когда-нибудь и пройдет. У нее все в порядке с охотничьим инстинктом – по крайней мере, когда дело доходит до младшего брата».
Карла тогда толкнула его локтем. Впрочем, Джонни сказал правду. Она слышала, что конкуренция среди малышей не так сильна, если дети разнополые. Что ж, в таком случае Рейчел и Блэйк служили тем самым исключением, что подтверждает правило. Иногда Карла думала, что двумя словами, что ей приходится слышать чаще всего, являются «это» и «начал» - лишь местоимение между ними варьировалось в зависимости от ситуации.
Первую сотню миль они вели себя довольно спокойно. Частично из-за визита к родителям Джонни (после него у детей всегда хорошее настроение), частично из-за нейтральной полосы, которую Карла создала между ними с помощью книжек-раскрасок и кучи игрушек. Но после остановки на перекус и туалетные нужды в Огасте ссоры возобновились. Наверняка из-за мороженого: давать детям сладкое в дальней дороге - все равно что заливать бензином костер, Карла знала это, и все-таки нельзя же им постоянно отказывать.
В отчаянии Карла объявила игру «Зоркий глаз» и начала вести счет очкам, которые присуждала за каждого садового гнома, колодец или статую Девы Марии. К сожалению, магистраль была пустынной – много лесов, мало дорожных построек – так что к моменту, когда Рейчел увидела фургон рядом со старой стоянкой «81 Миля», дети уже стали напоминать Карле старых ворчунов.