— Видала медвежью голову? — спросила Примула — По-моему, немного странновато.
— Старшие механики часто бывают со странностями, — сказал Кассиан.
— Это всем известно, — сказала Маргаритка. — Идём.
— Куда? — спросила Примула.
— Подожди, увидишь, — поджав губы, ответила Маргаритка. Она, честно говоря, и сама не особо представляла себе, куда, но её воспитали няни, а няни, как известно, никогда-никогда не ошибаются…
Сперва они очутились в зале, заполненном какими-то машинами — Кассиан назвал их генераторами. «Наверх, наверх», — крикнула Маргаритка, распахивая очередную дверь. За дверью были коридоры и ещё коридоры; запах стряпни, очень привлекательный, и крики, совсем не привлекательные. Вообще же все трое Крошек ощущали крайнюю усталость и лютый голод.
— Нам давно пора спать, — сказала Маргаритка.
Потом они, непонятно как, очутились около перил и посмотрели вниз. Далеко внизу блестело полированное дерево и было что-то вроде сцены. Маргаритка возбуждённо сказала:
— Бальный зал! Как мило!
Снизу доносились звуки фортепьяно, блюзовая мелодия, одновременно грустная и весёлая. Потом музыка смолкла. Женщина в красном бархатном платье проплыла по танцевальной площадке и скрылась.
Крошки стояли, положив подбородки на перила, и смотрели на пустой зал. Они были далеко от дома, без няни, папы и мамы-секретарши. Им давно полагалось быть в постели. И полагалось чувствовать себя такими же одинокими и опустошёнными, как этот танцевальный зал.
Но, если вас воспитывали няни, выясняется, что вам вполне достаточно друг друга. А опустошённость они чувствовали совсем другого рода.
— Умираю, жрать охота, — сказала Маргаритка.
— Где же эта кухня? — спросил Кассиан.
— Должна быть там, внизу, чтобы официанты могли приносить вкусную еду дамам в красивых платьях между танцами с очаровательными кавалерами во фраках, — ответила Маргаритка.
— Томная шлюха, — сказал Кассиан и стал спускаться.
Танцевальный зал был ужасающе пыльным, весь, кроме рояля в углу сцены, блестевшего так, как будто его часто-пречасто полировали. В глубине, рядом с баром, был шкаф в стене, а рядом с ним две кнопки. Возле одной было написано: КУХНЯ.
— Это кухонный лифт, — сказал Кассиан. — Запрыгивайте.
Примула запрыгнула, а Маргаритка сказала: «Нет».
Из другого конца зала донеслись голоса, грубые и взволнованные. «Сюда! Смотрите! Следы!»
— Может, они не нас ищут, — предположила Маргаритка. — Когда мы были в кочегарке, они вроде не возражали.
— Хочешь убедиться? — сказал Кассиан, залезая в лифт.
Маргаритка повернулась и элегантно перекинула ноги вслед за братом. Кассиан, недовольно хмурясь, высунул черноволосую голову наружу и нажал кнопку КУХНЯ. В кромешной темноте они поехали вниз; Маргаритка вцепилась в руку Примулы, та же вела себя вполне спокойно — должно быть, потому, что приближалась к источнику запаха съестного.
Лифт остановился. Из открытой кабинки юные Крошки увидели бесконечные ряды чёрных чугунных плит. Между плитами располагался зад величиной со слоновий, обтянутый поварскими брюками в чёрную и белую клетку. Над задом помещалась белая спецовка, наполненная жиром так туго, как шкурка сосиски фаршем. Венчала всё это маленькая головка с похожими на грибы-вешенки ушами и высокий поварской колпак.
— Их здесь НЕТ! — кричал, вернее, хрипло пищал голос — Не видел я НИКАКИХ детей! Я ВСЮДУ смотрел! А теперь вон из моей КУХНИ!
— Камбуза, — робко поправил кто-то.
— ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ, я до КОСТЕЙ стер пальцы и теперь иду СПАТЬ!
— Точно, нас ищут, — сказала Маргаритка.
Повар подхватил курицу и, глодая её, затопал прочь. Свет погас. Кассиан выбрался из лифта и снова зажег его.
— Бифштекс и пироги с почками, — доложила Примула подняв крышку кастрюли и принюхавшись. — Тушеные бобы. Тёплый белый хлеб. Картофель-фри. Берите тарелки.
Наступило долгое молчание, прерываемое лишь звяканьем ножей и вилок. Няни терпеть не могут пирогов, картошки-фри, бобов и никакого хлеба, за исключением чёрной липкой гадости со вкусом картона. Это же был потрясающий ужин. И трудно было представить себе, что могут быть опасными люди, которые так вкусно и сытно питаются.
— Ох, устала, — сказала Маргаритка, прикончив вторую тарелку.