— Всё оттого, что воспитывался на гастролях, — устало покачав головой, сказал большой Смертельный Эрик.
— Где же их мать, скажите ради бога?
— В Калифорнии. А может, в Риме. Кто её знает?
— Боже мой, — сказала Маргаритка.
Шум наверху продолжался. А ещё к нему прибавился новый шум: сильный, механический, снаружи.
— Так, дети. Сейчас няня сделает вам вкусный заварной крем, а потом в постель и без разго…
Шум снаружи стал таким сильным, что Маргаритка не смогла закончить фразу. И заново начать не смогла, потому что в эту самую секунду стена вспучилась, рухнула, и в Каминную Комнату для Бесед въехал бульдозер. Он остановился, рыча и содрогаясь.
— Ни хрена себе, — сказал Смертельный Эрик.
— Боже мой! — сказала Маргаритка.
В дверях появилась голова няни Пита.
— Линяем! — сказал он.
Вмиг комната наполнилась пылью, обломками и шумом. И строителями: десятками строителей. Маргаритка схватила в обе руки по ребёнку и через пролом в стене дернула в темноту.
— Сюда! — крикнул няня Пит.
Ночной двор, казалось, был забит машинами. Маргаритка начала задавать первый из шестидесяти вопросов, теснившихся в её голове, но помешала одышка, и вдобавок все её силы уходили на то, чтобы удерживать липкие ручонки детей. Дети норовили вырваться, и она держала их мёртвой хваткой.
— Давай! — крикнул няня Пит.
— Идём, идём! — откликнулась она, волоча своих маленьких подопечных во тьму, оглашаемую рёвом машин.
— А-ах! — вскрикнул Смертельный Эрик, судя по всему, ломившийся сквозь рододендроны. Раздался стук тела, ударившегося о дерево, и Эрик произнес: — Извини, мэн.
Сзади послышался громкий треск, и оглушительное ДЗЫНЬ!
— Моя коллекция гитар! — вскричал Смертельный Эрик.
БУМ — ещё один удар о дерево.
— Извини, мэн, — сказал Смертельный Эрик.
Потом что-то заблестело в свете уличных фонарей, запахло горелой касторкой — перед ними стоял «ягуар».
— Лезьте! — крикнул Пит.
Они влезли. Взвизгнув шинами, «ягуар» сорвался с места. Что-то огромное и белое замаячило в свете фар: что-то большое, как трейлер, больше трейлера.
— Проклятый Белый Фургон, — сказал Пит.
И в самом деле, это был белый фургон. Огромный белый фургон — двери нараспашку, пандус спущен, капот поднят, к нему приставлены две лесенки.
— Он сломался! — крикнула Маргаритка.
— Похоже на то, — сказал Пит. — Ну, Смертельный, куда теперь?
— Они снесли дом, — сказала ошеломлённая Маргаритка.
— У нас ещё много, — сказал Смертельный Эрик.
— До фига, — сказали дети.
Няни отвезли Эрика с детьми в центр города, где у них был пентхаус, а сами вернулись на «Клептоман».
— Взял? — спросила Маргаритка, когда их поднимали на палубу.
— Камушки, — ответил Пит. — Красивую маленькую мандолину, запонки, носовые кольца..
— Ногу взял?
Короткое, но многозначительное молчание.
— Ногу — нет, — сказал няня Пит.
— Значит, взяли эти, из белого фургона…
Пит вздохнул.
— Похоже на то.
— Но это ещё не катастрофа, — сказала Маргаритка.
— Это ты так думаешь, — сказал Пит.
Наступило молчание, долгое-предолгое. Наконец Маргаритка сказала:
— А что это за Королевский Михаил?
— Ценный медведь.
Старая песня…
Примула занималась увлекательнейшими Кулинарными Исследованиями на кухне. Вторую половину дня она провела в обществе добрейшей дамы по имени София Спёрла, совершенствуя рецепт Сонного Теста. София смешивала в огромной миске успокоительную голубую смесь и безостановочно болтала за работой. Она вообще была большая болтунья.
— Да, дорогая, — говорила она, хлопая огромными ресницами. — Я была куртизанкой и мойщицей.
— У папы и мамы-секретарши тоже была мойщица, всё время мыла окна, — отвечала Примула. — Как думаете, голубой цвет подходит?
— Ярковат немного, — сказала София. — Не такой мойщицей. Я встречалась с мужчинами и крала их бумажники, когда они спали. А потом решила сбежать в море — все мужчины так делают, так почему же нам, девушкам, не сделать? Как думаешь, розовый будет лучше?
— Несомненно, — сказала Примула.
София вздохнула, выбросила голубую смесь и замесила новую, с порошком розовой мухи цеце вместо голубой.
— А как это — сбежать в море?
— Мы же на корабле, забыла?
Примула помотала головой и продолжила мешать. На самом деле она почти забыла. Для неё «Клептоман» был кухонным раем с интереснейшими людьми, которые позволяли ей заниматься Кулинарными Исследованиями.