Ханна насторожилась:
– Сейчас не хочу об этом говорить.
Ария нахмурилась. И что это значит: приходили ей анонимки или нет?
– А ты, Спенсер?
Спенсер, посматривая на них нервным взглядом, не отвечала. Во рту у Арии появился кислый вкус. Значит ли это, что они все получали послания от новоявленного «Э»?
Эмили нервно покусывала нижнюю губу.
– Скоро это уже будет неважно, ведь так? Если это Йен, анонимки прекратятся, как только он снова окажется за решеткой…
– Дай-то бог, – пробормотала Ария.
ДиЛаурентисы наконец-то вошли в зал и сели прямо перед ними. Джейсон устроился рядом с родителями, но все время ерзал на стуле, расстегивая и застегивая пиджак, достал свой мобильный, глянул на дисплей, выключил телефон, опять его включил. Потом неожиданно обернулся и посмотрел прямо на Арию. Взгляд его голубых глаз задержался на ней на целых три секунды. Глаза у него были точно такие, как у Элисон, – будто перед Арией материализовался призрак.
Улыбка чуть тронула его губы: он узнал ее. Джейсон слегка махнул рукой – одной только Арии, – словно помнил ее лучше остальных подруг сестры. Ария посмотрела на девчонок, проверяя, заметил ли кто-то из них его жест, но Ханна подкрашивала губы, а Спенсер и Эмили шепотом обсуждали слова миссис ДиЛаурентис о том, что их семья на время судебного разбирательства поселилась в одном из близлежащих городков. Когда Ария снова перевела взгляд на Джейсона, тот уже сидел к ней спиной.
Время тянулось медленно. Прошло двадцать минут. Место Йена по-прежнему пустовало.
– Где его носит? – шепнула Ария Спенсер.
– Ты у меня спрашиваешь? – шикнула та, сдвинув брови. – Откуда мне знать?
Ария, округлив глаза, села прямо.
– Извини, – сердитым шепотом ответила она. – Я спрашивала не у тебя конкретно.
Спенсер с присвистом выдохнула и стиснула зубы, глядя прямо перед собой.
Адвокат Йена встал и, с тревожным выражением на лице, пошел в конец зала. Ария посмотрела на деревянные двери, ведущие в вестибюль, – ждала, что вот-вот войдет Йен в сопровождении полицейских и судебное разбирательство наконец-то начнется. Но двери оставались закрытыми. Испытывая беспокойство, она потерла шею рукой. Ропот в зале звучал громче.
Силясь успокоиться, Ария посмотрела в окно. Здание суда стояло на заснеженном холме, с которого открывался вид на Роузвудскую долину. Летом панораму загораживала листва, но сейчас деревья были голые, и весь Роузвуд лежал как на ладони. Шпиль Холлиса казался таким крошечным, будто его можно взять двумя пальцами. Миниатюрные здания в викторианском стиле были похожи на кукольные домики. Ария даже различила неоновую вывеску в форме звезды на «Снукерсе», где она познакомилась с Эзрой. Дальше простирались широкие, покрытые снегом поля – площадки для гольфа роузвудского загородного клуба. В первое лето их дружбы Ария, Эли и остальные подруги постоянно торчали у клубного бассейна, глазея на взрослых парней, работавших спасателями. Но из всех спасателей их особенно привлекал Йен.
Ария жалела, что нельзя вернуться назад и исправить все, что произошло, – вернуться в ту пору, когда рабочие еще не начали рыть котлован под беседку на двадцать персон во дворе дома ДиЛаурентисов. Когда Ария первый раз пришла туда, она стояла почти на том самом месте, где потом будет выкопана яма и обнаружено тело Эли – в глубине участка, возле леса. Это случилось в ту историческую субботу в начале шестого класса, когда все они пришли, чтобы украсть у Элисон лоскут «Капсулы времени». Как бы Ария хотела изменить ход событий того дня.
Из своего кабинета вышел судья Бакстер – тучный мужчина с красным лицом, приплюснутым носом и маленькими черными глазками-бусинками. Ария подозревала, что, подойдя к нему поближе, учует запах сигар. Когда Бакстер подозвал к себе обоих адвокатов, она села прямее. Все трое стали что-то с жаром обсуждать, то и дело показывая на пустующий стул Йена.
– Бред какой-то, – буркнула Ханна, бросив взгляд через плечо. – Йен опаздывает.
Двери зала распахнулись, и девочки вздрогнули. Ария узнала полицейского, который сопровождал Йена, когда тому официально предъявляли обвинение. Он пошел по проходу прямиком к распашным дверцам, которые вели на возвышение, где за столом восседал судья.
– Я только что связался с семьей Йена Томаса, – доложил он грубоватым голосом. Солнечный свет, отражаясь от серебристого жетона, бликами рассыпался по всему помещению. – Его ищут.