— О-о-о! — Лиз продолжала с негодованием смотреть на него. Как он только посмел?
— Почему ты считаешь, что можешь меня критиковать?
— Я так не считаю, — ответил Джон, — но твердо знаю, что мне нравится, а что — нет, и это… — он с негодованием показал на ее голову, — мне совсем не нравится.
— Ты бесчувственный… — Лиз перешла от ярости к слезам, но ей не хотелось показывать мужу, как она расстроена, поэтому она развернулась и полетела наверх в их спальню.
Когда она влетела в тихую комнату, ей показалось насмешкой заботливо отвернутое покрывало на их кровати. Оно должно было приглашать их к ласкам, а получилось неизвестно что… Лиз стало так, жаль себя, что она захлюпала носом. Она прошла через комнату к ванной. Так бесславно закончились ее грандиозные замыслы. Она щелкнула выключателем и прищурилась, когда над зеркалом зажегся ослепительный свет.
Она что, действительно похожа… Как он назвал ее? Размалеванный манекен. Лиз принялась внимательно изучать себя в зеркале, даже придвинулась к нему поближе. Она не привыкла красить глаза, может, немного перестаралась? Нет, она совершенно не выглядела неприлично накрашенной женщиной. Она еще раз шмыгнула носом и вдруг почувствовала резкий запах своих новых.
Ладно, можно отказаться от этих духов, решила Лиз. Совершенно ясно, что они не пользовались успехом в ее семье. Но публичный дом! На этот раз она улыбнулась определению Джона, потом вдруг снова нахмурилась — откуда Джону известно, как может пахнуть в этом веселеньком месте? Интересно, что бы он ответил ей, если бы она начала приставать к нему со своими расспросами?
— Ты должна честно признаться, что твоя попытка изменить имидж, стать роковой женщиной потерпела полное фиаско! — заявила Лиз своему отражению в зеркале. Вместо того чтобы восхищаться ею, Джон был вне себя от ярости. Но она напомнила себе, что далеко не все книжные советы оказались бесполезными. Соблазнительное нижнее белье прошло на ура. И очень быстро было снято с нее. Она улыбнулась при воспоминании. Так что не все еще потеряно.
Лиз открыла прозрачную стеклянную дверь в душ, выдержанный в бледно-голубых тонах. Включила воду. Она не забыла обиды, нанесенной Джоном, но решила воспринимать все философски. Она сняла одежду и встала под душ, чтобы смыть краску и тяжелый запах духов. С волосами уже ничего изменить нельзя, но ей все равно нравилась новая прическа, пусть даже Джон от нее не в восторге. В конце концов, невозможно все делать так, как нравится Джону.
Придя к такому выводу, Лиз выключила воду и начала вытираться. Она надела на себя рубашку, которую выбрала раньше, когда готовила планы, как соблазнить Джона. Рубашка была великолепна — произведение искусства из кружев, оборок и лент, покрывавших ее от шеи до колен. Рубашка была почти прозрачной, и Лиз поморщилась, когда начала рассматривать свою фигуру. Сексуальное белье — это прекрасно, но оно так хорошо высвечивает все недостатки! Ее маленькая грудь и худощавое тело были ясно видны в этом наряде.
Если бы она была более пышной! Лиз нахмурилась. Нет, ей, пожалуй, это совершенно не нужно. Единственной ее проблемой была проблема многих женщин, которым так хорошо промыл мозги Голливуд, — чтобы быть сексуальной, женщина должна быть стройной, но с большой грудью!
Она посмотрела на закрытую дверь ванной. Давно уже пора выйти отсюда и предстать перед очами Джона. Нечестно заставлять его ждать своей очереди принять душ, несмотря на все его противные замечания. Она снова разозлилась при воспоминании, как он назвал ее, но потом взяла себя в руки. Ей не хотелось продолжать битву, но она не собиралась и извиняться.
Конечно, она назвала его ханжой, но она жалела об этом лишь только потому, что выражение разрушило ауру современной женщины, которую она так старалась создать. Ей в тот момент следовало рассмеяться и высмеять его за такое неадекватное поведение. Но, к сожалению, она поняла это только сейчас. Проблема была в том, что она не была по-настоящему современной женщиной. Она была обычной домохозяйкой, которая увлекалась работой в саду. Когда она злилась, она могла обозвать мужа ханжой, вместо того, чтобы обезоружить его несколькими словами.
Собрав, наконец, мужество, Лиз подошла к двери и открыла ее. К ее удивлению, в спальне никого не было. Она не знала, что делать. Не сошел же он окончательно с ума, не стал устраиваться на ночь в гостевой комнате? Может, он еще не поднялся наверх? Ей нужно было узнать, где он. Она открыла дверь спальни и выглянула наружу.
В холле было темно, только наверху лестницы горела неяркая лампа. Она тихонько спустилась вниз и остановилась у дверей ванной комнаты мальчиков. Бежала вода, и она поняла, где находится Джон. Но все равно неясно, где он собирается провести ночь. Она прикусила нижнюю губу. Все зависит от того, насколько он зол.
Обдумывая ситуацию, Лиз подошла к дверям их гостевой комнаты. Выход один, нужно отрезать ему все пути к отступлению. Она влетела в комнату, быстро сорвала с постели простыни и одеяло и засунула их под кровать. То же самое она сделала с подушками. Вот так! Если Джон надумает провести здесь ночь, ему будет не очень-то удобно спать в таких спартанских условиях.
Она побежала наверх и забралась под одеяло. Когда работает кондиционер, тому, на ком надеты только кружева и рюшечки, не очень-то жарко одному в постели. Выключив со своей стороны лампу, она повернулась лицом к стене. Стоит ли делать вид, что она уже спит? Лиз все, еще не пришла ни к какому решению, когда через пять минут прибыл Джон. Она задержала дыхание, когда кровать прогнулась от его веса.
— Лиз? — шепнул он. Она не ответила.
— Черт возьми! Да Лиз же! — Сильные руки Джона крепко прижали ее к груди. — Не злись! Признаюсь, что я был нетактичен.
— Именно так, — согласилась Лиз. Ей не хотелось сдаваться слишком быстро, но она уже чувствовала, что поддается его обаянию. Тепло, исходившее от груди Джона, начало проникать в ее тело, сводя на нет ее защитную реакцию.
Она почувствовала, как тело расслабляется против ее воли.
— Дорогая, мне не хотелось обижать тебя.
Он более удобно устроил ее голову у себя на груди.
— Твоя внешность просто поразила меня, я был к этому не готов. Представь себе, ты возвращаешься домой, и тебя встречает полностью изменившаяся жена. Тем более что больше всего в тебе мне нравилась твоя естественность.
— Вот как? Но не могу, же я вечно оставаться одинаковой. Я не Питер Пэн.
— Это точно, — сухо заметил Джон, — но из тебя вышел бы великолепный Тинкер Белл.
«Что он имеет в виду?» — подумала Лиз, но ей не хотелось отвлекаться от разговора.
— Хочешь, я скажу тебе что-то? — спросил Джон и сильно зевнул.
— Ну? — недоверчиво спросила Лиз.
— Я не буду возражать против твоей новой прически, если ты перестанешь так сильно красить глаза дома и вернешься к своим старым духам.
— Хорошо, — согласилась Лиз. Она была счастлива, что их размолвка подошла к концу. Если честно, ей самой совершенно не нравится запах новых духов. К тому же, она и вправду слишком сильно наложила тени под глазами.
— Вот и замечательно. — Джон притянул ее к себе поближе. — Я люблю тебя, Лиз, — ласково сказал он сонным голосом.
Лиз хотелось, чтобы ее тело расслабилось.
Конечно, ей было бы больше по душе, если бы вечер закончился по-другому, но она прекрасно понимала, как нужен отдых Джону. А завтра они уедут в Вашингтон. Лиз улыбнулась и теснее прижалась к мужу.
Через некоторое время приглушенный телефонный звонок разбудил ее. Лиз застонала и взяла телефонную трубку.
— Алло? — Она подперлась рукой и невидяще уставилась на светящиеся цифры будильника. Без пятнадцати час?
— Миссис Лангдон? — резко обратились к ней. «А кого еще она хотела бы застать по этому телефону?» — мрачно подумала Лиз.
— Да, это миссис Лангдон.
— Доктор дома? Это — телефонная секретарская служба.
— Минуту. — Лиз посмотрела на Джона, он лежал на животе, засунув голову под подушку.
— Джон, телефон. — Она растолкала его. Ей было так жаль его, когда он едва открыл глаза и никак не мог сосредоточить взгляд, чтобы взять ручку и блокнот с ночного столика.