Позади него открылась дверь душевой кабинки.
Он прислонился к стене, на которой был укреплен душ, и замер.
Дверь закрылась.
Ее пальцы тронули его спину в самом низу.
Тобиас стиснул зубы.
Легким движением Перис провела руками снизу вверх по его спине. И, гладя его, с каждым движением все теснее прижималась, обвивая его ноги своими, прижимаясь бедрами к его бедрам, вжимаясь животом в его ягодицы, касаясь его спины острыми грудями.
Он затрепетал.
Она обвилась вокруг него; закрыв глаза, он живо, как в зеркале, представил их обоих. Этот образ едва не отправил его на колени.
– Вот чего я хочу, – сказала она, обнимая его. – Я хочу тебя, Тобиас, – ее сильные пальцы художника двигали кожу его пениса.
Тобиас резко повернулся к Перис.
– Ты и сама не знаешь, чего хочешь.
Она открыла рот. Вода заливала ее лицо. Он наклонил голову и поцеловал ее. Взяв губами ее нижнюю губу, он тихонько покусывал нежную кожу. Она всхлипнула.
– Не знаешь, правда? – Он смотрел ей в глаза.
– Нет.
Буря, шумевшая в его голове, в сердце, в паху оглушала его, одуряла. Он накрыл ладонями ее груди, потянул их, его неистово восставшая плоть сбила его дыхание.
– Тобиас?
– Я хочу все в тебе, – сказал он, слушая, как отдается его голос. Его бедро, проникая все выше между ее ног, поднимало ее над полом. Перис вцепилась в него, ее лицо исказилось.
Наслаждение.
Одного лишь наслаждения было уже недостаточно.
Захваченная собственным порывом, она раскачивалась, каждым движением побуждая его присоединиться к ней и обрести успокоение. Круговыми движениями он ласкал ее груди, захватывая соски в кольца из больших и указательных пальцев.
Ее стон прозвучал как мольба.
Побуждаемый ее и своим желанием, он наклонился и тронул губами сосок.
Не в силах остановиться, она, продолжая раскачиваться на его бедре, потянула его за волосы.
– Ты не доверяешь мне, – с немалым усилием он выпростал ее пальцы из своих волос и, опустив ногу, легко отодвинул Перис от себя.
Перис открыла глаза.
Медленно, понимая, что совершает выбор между стремлением сохранить то, чего он так страстно желал, и риском потерять все ради нескольких мгновений божественного экстаза, полностью отдавая себе отчет в том, что делает, Тобиас выключил воду и открыл дверь душа.
Лицо Перис порозовело.
– Не стесняйся, – сказал ей Тобиас. – Не надо.
– Мне очень стыдно.
– Из-за того, что ты – чувственная, сексуальная женщина? Не стоит. Уверен, дорогая, мы снова этим займемся, и в следующий раз ничто не помешает мне попасть внутрь тебя.
Она нахмурилась, но взяла полотенце, которое он ей протянул.
– Не понимаю.
– Надеюсь, со временем поймешь. Сегодня мы начали. А закончим, когда ты будешь готова произнести то, что я хочу услышать.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
– Господи Иисусе, – сказал Найджел. – Фотоаппараты, Тоби. Чертовы фотоаппараты.
– Как они нас нашли? – Гомонящие мужчины и женщины – двое из них держали фотоаппараты – неуклюже передвигались по неровной земле.
– Это пресса, – сказал один из инженеров «Квинна».
Тобиас осмотрел заграждения из колючей проволоки, длинными рядами протянутые ночью по его земле, и быстро принял решение.
– Идемте со мной. Все. Не пускайте их. И не отвечайте ни на какие вопросы.
– Никаких комментариев? – спросил, задыхаясь, Найджел. – А ты не боишься, что им все же удастся что-нибудь из нас выудить?
– Я сам этим займусь, – Тобиас улыбнулся маленькой рыжеволосой женщине, спешившей к ним. Она бежала по вспаханной почве, ее рыжая грива развевалась.
– Прекрасная форма, – сказал он любезно.
– Мелани Эвергрин, – представилась женщина, ничуть не запыхавшись. – «Голос Сиэтла». Да вы же знаете.
Он не знал.
– Рад видеть вас, мисс Эвергрин.
– Называйте меня Мелани. Нам бы хотелось услышать что-нибудь лично от вас по поводу этой ситуации. Скажите, Тобиас, каково это – воевать со стариком, который был лучшим другом вашего деда?
– Называйте меня мистер Квинн.
Взгляд ее ореховых глаз стал жестким:
– Гнев бушует в долине Скагит, – сказала она в микрофон, который Тобиас до этого времени не замечал. – Возьмите крупный план, – сказала она подошедшей женщине с фотоаппаратом. – А потом снимите колючую проволоку и замок.
– …твою мать, – громко сказал Найджел. Эвергрин наградила его ободряющей улыбкой.
– А вы брат. Белая ворона, да?
Найджел ухмыльнулся в ответ:
– Детка, ты и не представляешь, какая белая.
Подошли еще три журналиста и второй фотограф. «Детка» Эвергрин протискивалась в толпе поближе к Тобиасу:
– Как я вам уже говорила, «Голос» интересует ваше личное мнение…
– Не война ли это, мистер Квинн? – громко спросил один из только что подошедших журналистов и указал на колючую проволоку. – Разворачиваете линию фронта? Нагоняете страху на грозного старика? Будет ли прикрытие с воздуха?
Люди Тобиаса начали переговариваться между собой. Он посылал во все стороны предупреждающие взгляды.
– Здесь не о чем говорить, – сказал Тобиас. – Дорогу назад к шоссе вы знаете. А нас ждет работа.
Кто-то засмеялся:
– Будете заканчивать строительство укреплений? – Кнопки фотоаппаратов щелкали, как автоматные затворы.
Внимание Тобиаса привлекло какое-то белое мелькание. Дождевой фронт, захвативший Сиэтл в последние сутки, обошел долину стороной. Какой-то автомобиль, покрытый слоем пыли, медленно пробирался по сухой территории.
– Этот дурак сейчас проткнет себе покрышки, – сказал Найджел.
Тобиас медленно опустил руки.
– Думаю, невелика потеря, – однажды он уже видел этот белый «Бьюик».
– Как вы считаете, это отчаяние толкнуло вас на такой шаг, мистер Квинн? – спросила Мелани Эвергрин. – Ведь правда, что карточные долги вашего брата и денежные потери, что вы несете здесь, представляют угрозу всему предприятию?
Тобиас отвлекся от созерцания «Бьюика».
– Вы полны дерьма, мисс Эвергрин, – с ненавистью бросил он. – Можете меня цитировать.
Она подняла свои изогнутые рыжие брови.
– У вас в подчинении множество людей, – сказал один из журналистов. – И данная ситуация непосредственно касается этих людей, да и всей территории в целом. Вы не планируете свернуть все это в ближайшее время?
Тобиас слышал слова, но все его внимание было сосредоточено на Перис. Она оставила машину на особо ухабистом участке земли и теперь пробиралась к ним.
– Счастливый день, – пробормотал Найджел. – Похоже, мы удостоились визита Той-Которая-Сидит-На-Солнце.
– Перис молодец, – но она не выглядела молодцом. Когда сегодня рано утром он подвез ее домой, лицо ее хранило замкнутое выражение; уходя, она не сказала ему ни слова. Сейчас ее лицо было еще более замкнутым, и вообще она выглядела гораздо агрессивнее.
В руке она держала какой-то рулончик. Неся его, как эстафетную палочку, она бегом преодолела последние несколько ярдов, отделявшие ее от Тобиаса. Ее волосы в беспорядке разметались по лицу и плечам.
– Мне… – Она положила руки ему на грудь и нетерпеливо подергала его за джинсовую рубашку. – Мне надо встретиться с тобой. Ты одурачил меня.
– Ради Бога, Перис, – заталкивая ее в толпу своих людей, он пытался отвернуться от прессы. – Что ты говоришь? Эти люди из газет. Не спрашивай почему, но они вынюхивают любую грязь, которую можно найти в моей жизни. Ты выручишь меня, не помогая им?
На ее глазах показались слезы. Она заморгала и на щеках появились блестящие дорожки.
– Черт!.. Прости меня. Я слишком отвлекся на всю эту ерунду, – он притянул ее к себе. – Что случилось?