– Я по-прежнему уверена, что Тобиас что-то затеял.
Перис подняла свою кружку и отпила немного кофе.
– Ты говоришь это как минимум двадцать раз каждую минуту.
– Не преувеличивай.
– Ну тогда двадцать раз за время любого нашего разговора.
– Сегодня утром в газете появилась очередная статья, – Синтия внимательно рассмотрела один из своих ногтей и, судя по всему, отнеслась к нему неодобрительно. – Там сообщается, что Попс больше ни с кем по радио не разговаривает. Они рассуждают на тему, как бы он и вправду не морил себя там голодом.
– И как раз тогда, когда Эмма решила отправиться в круиз на Аляску, – Перис покачала головой. – Я могла бы… отговорить ее. Но я не собираюсь просить помощи у полиции. Они и так уже думают, что Делайты и Квинны – криминальный вариант ссоры ипохондриков.
– Расскажи еще раз, что этот гад ползучий, который сюда пролез, тебе сделал?
Перис крутила между ладонями свою кофейную кружку и задумчиво смотрела на Синтию.
– Если не возражаешь, мы не будем на этом останавливаться, – Перис беспокоило то, что ее сестра была зациклена на вопросах секса, в особенности если дело касалось какого-нибудь извращения.
– Мне надо, чтобы сегодня вечером ты пошла со мной в гости, – сказала Синтия неизвестно в который раз с тех пор, как пришла к Перис сразу после завтрака.
Перис правильно угадала – только что-то лично важное могло заставить Синтию подняться в час, который она считала неприлично ранним.
– Перис?
– Я не могу. – Она не виделась с Тобиасом целую неделю после их встречи в госпитале, но по телефону они разговаривали ежедневно… и еженощно. – В своей теории конспирации Тобиас может и ошибаться. Но на меня напали; напали и на него. И нет сомнения, что это сделал один и тот же человек.
– Я не понимаю, почему держать тебя здесь взаперти считается лучшим способом сохранить тебе жизнь до ста десяти лет. В конце концов, на крышу дома может упасть самолет.
– Ты же знаешь, что это не разговор.
– Я знаю, что ты будешь в полной безопасности сегодня со мной в гостях, – скользнув на пол рядом с Перис, Синтия подогнула ноги и натянула на бедра длинный черный свитер. – Там будут все. У тебя будет возможность завести полезные деловые знакомства.
– Не понимаю, зачем я тебе нужна. Возьми с собой какого-нибудь мужика. Мы обе знаем, что на это тебе потребуется не более десяти секунд.
Сложив губки бантиком, Синтия облокотилась на стол и повернула голову, чтобы посмотреть, что рисует Перис.
– Я вижу, ты не понимаешь – я по-прежнему не имею дела с мужчинами. Со временем я опять буду готова, но сейчас еще рано.
Синтия пребывала сейчас в таком настроении, что Перис отказалась от попыток выяснить подробности их интимной жизни с Тобиасом, хотя на языке так и крутились вопросы типа: «Ты уверена, что он делал все то, что ты рассказываешь? Не могла бы ты признаться, что слегка преувеличиваешь?»
– Перис, пойдем со мной…
Тобиас был чрезвычайно притягателен сексуально, но и Синтия получала немалое удовольствие от своей сексуальности. Конечно же, один и тот же мужчина может быть совершенно разным с разными женщинами.
Перис опустила голову и уперлась лбом в край кружки. Мысль о том, что у Тобиаса могли быть другие женщины, доводила ее до исступления. И это ее пугало.
Словно издалека, она услышала голос Синтии:
– Там будет один издатель. Я знаю, что если заставлю кого-нибудь прочесть мою книжку, ее сразу купят. Агентам я не доверяю. Если бы я могла, я бы вообще без них обходилась.
– Разве ты не думаешь, что с агентом работать надежнее? – рассеянно спросила Перис.
– Зачем я должна платить кому-то еще, если и сама могу все сделать?
– А контракты?..
– Я не дура. Я знаю, что можно подписывать, а что нельзя.
– Ну, как знаешь.
Синтия повернула к себе рисунок Перис.
– Очень мило. Ну так ты идешь?
– Если я хочу, чтобы к сентябрю у меня была готова коллекция, мне надо еще очень много сделать, – тем более, она обещала Тобиасу, что не будет никуда выходить, ожидая, пока кто-то сделает очередной шаг против них.
– Ты всю эту неделю пахала, как лошадь. Какой ущерб могут нанести тебе несколько часов отдыха?
Перис легла на спину на полу:
– Ну хорошо, пойду, пойду. А теперь ты меня оставишь одну?
– Да! – Синтия вскочила на ноги. – Там и галерейщики всякие будут. И всякие театральные люди. И деньги, Перис, большие деньги.
– А как ты собираешься меня туда протащить? Как свою горничную?
Синтия легонько пнула Перис.
– Надень что-нибудь из своих собственных украшений. И это дикое платье из красного шифона. Никто ведь не может знать, что оно куплено на блошином рынке. Мы подадим его как нечто авангардистское.
Перис щелкнула пальцами:
– До тех пор, пока не появится кто-нибудь, видевший его в балете на льду.
Угрожающий взгляд Синтии был единственным ответом.
Оставшись наконец одна, Перис вернулась к своим наброскам. Прошедшая неделя оказалась на редкость плодотворной. Вместо того, чтобы уничтожить все новые модели, она сделала небольшие, но чрезвычайно важные изменения. Первым делом она хотела хорошенько поработать над ожерельем, на счет которого была уверена – его пиратским образом скопировали. Переделка заключалась в том, что она заменила аметист большим зеленым турмалином и обвила его несколькими серебряными нитями.
Тишина была нарушена громким мурлыканьем Альдонзы. Свернувшись клубком, кошка дремала в луче солнечного света, проходившего через голубую вазу и оттенявшего белые пятна фиолетовым.
Возле вазы стоял телефон.
Перис вовсе не хотела, чтобы Тобиас составлял расписание каждого ее шага. Он, конечно же, должен понять, что выход с Синтией в гости никакой опасности не таит.
Перис подобралась поближе к телефону. Она обещала, что сообщит Тобиасу, если соберется куда-нибудь пойти. Он беспокоился о ней.
Синтия пришла бы в ужас, узнав, что Перис поверила хотя бы одному слову из сказанных Тобиасом.
Перис осторожно подняла трубку и набрала номер телефона в его офисе. После первого же звонка он поднял трубку:
– Квинн.
Перис собралась повесить трубку.
– Алло!
Медленно она вернула трубку к уху.
– Это Перис.
– Привет! Подожди немного. – Она услышала шага и стук закрываемой двери, а потом он снова взял трубку и спросил: – У тебя все в порядке?
– Ужасно.
– Ничего не случилось?
– Ровным счетом ничего. Тобиас, я…
– Ты, должно быть, прочла мои мысли. Ты покраснела?
– Покраснела?
– Ты краснеешь всегда и по любому поводу. Я как раз думал о долгих горячих душах поутру… с тобой, и долгих горячих ваннах на тропическом берегу – с тобой. И о многих других – долгих и горячих вещах. Ты помнишь, что технически мы кое-что еще не закончили?
Перис покраснела.
– Конечно, Перис, ты помнишь. Я хочу заняться с тобой любовью. Хочу снова увидеть тебя обнаженной. Ты – совершенство. На ощупь – совершенство.
– Тобиас…
– Рядом со мной никто больше не слушает. А у тебя кто-нибудь есть?
– Нет. Просто…
– Я знаю, ты тоже хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью. Давай обсудим, как мы будем это делать?
Перис приложила руку ко лбу и почувствовала жар. Ее сердце вело себя странно; кроме того, она ощущала пульс в тех местах, до которых еще не скоро кто-нибудь доберется.
– Так молчалива, – продолжал Тобиас тихим низким голосом. – Спорим, ты будешь не столь молчалива, когда мы…
– Перестань.
Он засмеялся.
– Прошу тебя, Тобиас. Я позвонила, потому что обещала сообщить тебе, если соберусь куда-нибудь выйти.
Он замолчал.
– Мы с Синтией идем сегодня в гости.
– Ты что, с ума сошла?
Перис встала:
– Не надо было мне тебе звонить.
– Черта с два не надо! Мы же договорились.