Джек беспомощен. Его представления о том, что такое «пытаться», – это значит оставить несколько голосовых сообщений на автоответчике Ли. Он не стал звонить своему водителю и гнать его в центр города, чтобы пасть так же низко, как теперь собиралась упасть Кэролайн.
До центра города они добрались за рекордное время, несмотря на утренний час пик. Джеральд знал, как надо вести машину, когда Кэролайн сидела у него за спиной.
Он припарковал машину рядом с Международным финансовым центром, где семья Сато делала свой бизнес.
Кэролайн велела ему не уезжать, на случай если ее оппонента не окажется на месте. В своем бледно-голубом плаще она пересекла площадь перед зданием, торжественно прошагала мимо пальм и вошла в сводчатый зимний сад, показала охраннику документы и направилась к целой батарее лифтов так, словно делала это каждый день.
Мистер Сато находился в офисе, но в данный момент был на встрече, сказала привлекательная молодая женщина в приемной. Кэролайн стало интересно, не развлекается ли он и с ней вдобавок к той русской.
Она посмотрела на часы.
– Я подожду, – заявила миссис Мичем и села в приемной напротив отличного вида из окна тридцатого этажа.
О да, она ждала.
Час, другой, третий ждала Кэролайн. Она подавила свой гнев и свою гордость. Она удержалась от того, чтобы барабанить мысами своих лакированных туфель «Торрини» или снять свой плащ, чтобы почувствовать себя комфортно. Миссис Мичем сидела и ждала, а перед ней мелькали один костюм за другим. Мужчины кивали, женщины нет. Все были молоды. И каждый считал себя пупом земли.
В час двадцать три Ли вышел из своего убежища, в котором скрывался все это время.
– Ты все еще здесь, – кинул он.
Кэролайн не стала вставать, когда он подошел.
– Я не уеду без объяснений.
– Они есть у твоей дочери. Кроме того, это не твое дело, Кэролайн.
С самого начала он стал называть ее именно так, даже раньше, чем она сама успела предложить: «О, не зовите меня миссис Мичем. Просто Кэролайн». Ли был до такой степени груб. Деньги обязывают.
– Ты встречался с моей дочерью достаточно долго. Она ужасно переживает.
Мимо прошел молодой человек с блэкбэрри.[42] Кэролайн решила, что неудобно – обычно – сидеть в приемной и вести такой приватный разговор, но Ли и не думал приглашать ее в свой офис, ну а эта миссия волновала ее куда больше, чем ее позор.
Он сел напротив нее на стул, обитый серой замшей.
– Хлоя не переживает. Она сильная, впрочем, как и ее мать. Справится.
Кэролайн смотрела на мраморный пол.
– Неужели ничего нельзя придумать?
– Ну, – сказал Ли, – я не знаю, что ты имеешь в виду.
– Я имею в виду, что могу убедить дочь, что нет ничего плохого в том, чтобы иметь несколько женщин, что это может даже хорошо сказаться на твоем бизнесе, но что она – твоя единственная любовь.
– Кэролайн, – сказал Ли, – не надо этого делать.
– Она послушает меня, Ли. Она всегда меня слушала.
– Нет, Кэролайн.
– Может быть, бизнес моего мужа может каким-то образом оказаться тебе полезным? У него есть много информации о его партнерах…
Ли поднял руку:
– Если ты имеешь в виду торговлю внутренней информацией, то Джек Мичем – последний человек, с которым я согласился бы иметь дело. И потом, он же женат на тебе.
Кэролайн повернула голову и посмотрела ему прямо в лицо.
– Да как ты смеешь?! – прошипела она.
Он засмеялся.
Он засмеялся!
– Кэролайн, – повторил он, на сей раз поднимаясь. – Неплохая попытка. Но прошу тебя, уходи. Прежде чем ты поставишь нас в глупое положение и начнешь предлагать себя, чтобы затащить меня обратно в свой убогий загон. – Он развернулся в своих туфлях на платформе с семисантиметровыми каблуками (он был маленького роста, но и это не спасло его) и ушел, оставляя смешки после себя.
– Позволь мне сказать тебе одну вещь, Ли Сато. – Кэролайн вскочила из своего кресла и стала потрясать кулаком. – Я бы не согласилась трахаться с тобой, будь ты даже последним чернорабочим на планете! Ты никогда не был парой для Хлои. Никогда! – У нее изо рта брызгала слюна. Она тут же вытерла ее с лица, затем сложила ладони рупором и прокричала: – И еще кое-что, ты, ублюдок! Она оставит твое чертово кольцо себе!!!
Он махнул рукой, даже не взглянув на Кэролайн. А потом завернул за угол и исчез навсегда из жизни нью-фоллских Мичемов.
Глава 29
Хуже всего было, конечно, то, что Стивен предугадал ее действия, что он знал, что Дана отправится к Майклу после того, как он ей отказал.
Как же ей теперь вообще и в принципе быть с этим? Они так редко ссорились, что это была абсолютно новая для нее ситуация.
Но он ей не доверяет! Он просто действовал, ожидая, что она бросит ему вызов. Да как он смел?!
И она, конечно, бросила ему вызов.
И…
И Дана налила чаю, оставаясь в недоумении до тех пор, пока не зазвонил телефон.
Китти.
Этого еще не хватало.
– Мне не понадобится этот адвокат, – сказала она.
Что?
– Они сняли с меня обвинения, Дана. Они знают, что я не убивала его.
Это что, сон? Еще не кончилась ночь, и Дана все спала, и это утро никогда не наступало? Это многое бы объяснило.
Но Китти говорила что-то о баллистике и о том, что это не ее пистолет и что все идет как надо.
– Теперь мне не смогут отказать в получении наследства. Теперь за будущее моей матери можно не волноваться.
Дана знала, что последнее – с натяжкой. И еще она знала то, что зря разочаровалась в своей семье.
– Да, мы с женой были друзьями Китти и Винсента Делано. Но это не имеет никакого отношения к убийству.
Лорен стояла в холле, она не пошла в палату. Она снова не могла дышать. Она коснулась шеи рукой, жалея о том, что на ней нет ее жемчуга, который можно теребить, пока беседовали ее муж и детектив (снова он!). Она подумала, что должна быть благодарна медсестре, которая предупредила ее, что здесь полиция.
– Позвольте нам решать, что имеет отношение к убийству, а что нет, – сказал детектив Бобу.
Лорен задумалась о том, приехал ли полицейский специально, чтобы навестить Боба, и если да, то, Боже мой, зачем? Она прислонилась к стене, хотя с удовольствием побежала бы к лестнице, но была уверена, что ноги не донесут ее так далеко.
– Говорю вам, – настаивал Боб, – что нам ничего об этом не известно. – Его губы, наверное, были растянутыми, белыми и сжатыми, а взгляд высокомерным и важным.
– Вы знаете, где ваша жена была с одиннадцати утра до часу дня, когда Делано застрелили?
– Зачем вы спрашиваете об этом? Делано ведь убила его бывшая жена, разве не так?
– Как выяснилось, он был застрелен не из ее пистолета. Так что игровое поле свободно.
– В общем, вы зря теряете здесь свое время, детектив. Моя жена невинна, как птичка.
– Не смешите меня.
– Ну хорошо. Ладно, я не знаю, где она была в полдвенадцатого, потому что я находился на площадке для гольфа. Где обычно в это время и бываю.
– Она была не с вами?
– Моя жена никогда не была членом какого-либо клуба. Нет, я был с Джеком Мичемом. И Рэндаллом Хэйнзом. А, нет, не так. Мы собирались четверкой со Стивеном Фултоном, но ему пришлось уехать в город, и Хэйнз отказался, но я не знаю почему. Так что я был с Мичемом, а Лорен там не было. А теперь, если вы меня извините, детектив, я бы хотел одеться. Моя жена придет с минуты на минуту, и я отправлюсь домой. Конечно, если вы не вызовете очередной приступ паники.
Лорен чувствовала, что у Боба поднялось давление, она представляла себе его лицо, его шею, которая сначала порозовела, потом покраснела, его огромная багровая вена начала пульсировать у него на голове от виска до лба. Это происходило всякий раз, как кто-то бросал вызов ему или кому-то из его близких. Может, он и повернут на контроле, зато предан.