-Билеты-то я сдал, их сразу купили, с руками оторвали. Но на сегодня билетов нет, ни за какие деньги. Ох, и приспичило же тебе нестись к матери, без тебя бы выздоровела.
-Ты не знаешь, папа, - возразила она,- все это очень серьезно, и она совсем одна там,- может, через Стамбул полетим?
-В Стамбуле тоже самое. Но придется все-таки чухать туда, а потом на пароме.
Услышав новости, я кинулась к этим людям, с просьбой о помощи. Мужчина охотно мне все объяснил, но надежда увязаться за ними, чтобы не было так страшно, развеялась. Папа с дочкой собирались лететь до Стамбула, что было мне не по карману. Я даже рассказала, сколько у меня денег, и мужчина, вырвав листик из своего блокнота, написал мне маршрут и цены. Пояснил, что ему уже доводилось путешествовать таким образом.
-Сейчас вы сядете на маршрутный автобус до автовокзала, - он ставил на бумажке стрелки с номерами автобусов,- затем вам нужно на автобус до Стамбула, правда, сегодня вы на него уже не успели. Но не бойтесь! Садитесь в автобус на Кемер, а оттуда успеваете на Кемер - Стамбул. Автобус едет 12 часов, 30 долларов проезд. Вы прибудете в азиатскую часть, там поосторожней. Быстро ныряйте в метро и к паромной переправе. Не опоздайте! Паром на Одессу отходит в 20.00, самый дешевый билет -225 долларов.
Я поблагодарила доброго толстяка, вместо ответа он хлопнул по плечу, и сказал, чтобы я не дрейфила - жизнь только начинается. Я поняла, что он принимает меня за вырвавшуюся жертву сексуального рабства. Около двери из здания аэропорта, меня догнала его дочь и всунула пакет крекеров со словами:
-Папа сказал вам дать.
Я хотела отказаться, но девочка убежала. Как пригодились мне потом эти крекеры!
-Я даже забыла спросить, как зовут людей, которых тогда послал мне Господь, - говорит Тоня, - но все равно постоянно молюсь за них, как за своих благодетелей.
-И как же вы добрались?- интересуюсь я.
-Это была кошмарная дорога, но на всем протяжении, я непрестанно повторяла: Господи помоги!
-И денег хватило?
-Когда я добралась до парома, мне не хватало 5 долларов на билет. Пришлось просить милостыню. Нашлись одесситы, которые сжалились надо мной и добавили денег. На паром я успела, как раз была пятница. А если бы другой день? Но об этом даже подумать страшно.
Бог помог! Я получила койку в четырехместной каюте и проспала все время путешествия, просыпаясь иногда, чтобы подкрепиться крекерами и водой из крана. В воскресенье в 10 утра была в Одессе. Из порта пешком дошла до вокзала, не так и далеко, но чемодан попортил нервы, выскальзывал из моих ослабевших рук. Остановила маршрутку, следовавшую на Ильичевск. Усевшись рядом с водителем, я вкратце объяснила свою ситуацию, обещала, что если он остановиться возле дома свекрови (благо маршрут пролегал совсем близко), то я сбегаю и принесу деньги за проезд. Водитель отнесся с пониманием и не только завез во двор, но и не стал ждать денег. Сказал, чтобы я не мелочилась, и поздравил с прибытием. Все это было чудом.
И моим первым шагом к Богу, - подытоживает Тоня.
-Да уж, одной на свете трудно, соглашаюсь я. Хорошо, хоть свекровь у тебя была.
-Хорошо, - вздыхает Тоня, - только тогда она не очень мне обрадовалась. Пришлось первое время потерпеть упреки и несправедливые оскорбления, но это даже полезно.
10
Мать покойного мужа, мне не поверила, и все пыталась связаться с Ириной, чтобы выяснить, что произошло, и что я там натворила. Но безрезультатно. Даже мама Ирины ничего не знала, о том, где сейчас дочь с внуками. И я ничем не могла ей помочь. Так мы гадали месяца три, пока в почтовый ящик свекрови не попало письмо, адресованное мне.
Писала Нина, моя бывшая сотрудница. Она интересовалась, как я добралась, рассказывала о том, что Наташа пропала. Ушла в ночной клуб с новым ухажером и не вернулась. Подруги нет уже месяц, а Нина боится обращаться в полицию, так как имеет проблемы с визой. Но главной целью письма было рассказать новости о Фатме, ведь она знала, что я знакома с ее матерью. Как писала Нина, история нашей бывшей хозяйки наделала много шума, о ней даже в газетах печатали. К письму прилагалась газетная вырезка с фотографией растрепанной и плачущей Ирины, которую держат за руки двое полицейских. Заголовок гласил: «Жительница Анталии отравила своих детей и попыталась совершить самоубийство».
Газета на турецком языке, но между строчками, ручкой был выведен перевод. Я читала, и чувствовала, как волосы на затылке стали дыбом от ужаса:
«Фатма Селим, страдающая от затяжной депрессии, отравила своих детей Каана и Хакана Селима, в возрасте 2 и 3 года, соответственно, а затем сама приняла яд.