Роум снова наклонился, и мой рот инстинктивно потянулся к его губам. Нас словно магнитом тянуло друг к другу. В этот момент Шелли схватила Роума за руку и отдернула назад. Несмотря на это, он не прервал нашего зрительного контакта.
– Эй! – резко крикнула она и с силой ударила его по щеке. Это привлекло внимание парня, но шокировало народ в гостиной.
Убрав ладонь с моего лица, Роум мягко, но твердо схватил президента сестринства за запястье и прошептал сквозь стиснутые зубы с пугающей ухмылкой:
– Не смей трогать меня, мать твою. Когда-либо. Снова.
Глаза Шелли расширились от его резкого, угрожающего тона, в то время как остальная часть компании уставилась на меня как на жертву неудачного научного эксперимента.
– Мята, – выпалила я, и Шелли повернулась ко мне лицом. – От Роума пахло мятой. Для этого нелепого обряда посвящения ты ведь хотела знать это, верно? – Даже по моим меркам слова прозвучали холодно. Я подняла глаза на Шелли, пытаясь рассеять в комнате напряженную атмосферу.
Жесткий, злой взгляд Роума сфокусировался на мне, отчего у меня на мгновение перехватило дыхание. Еще никогда со мной не случалось ничего подобного, так что я начала здорово паниковать от такого непривычного влечения.
Роум поджал губы, а его ноздри раздулись, словно он уловил мое желание.
– Она права. Я только что жевал жвачку.
Вырвав руку из крепкой хватки Шелли, Роум оттолкнул ее, быстро развернулся и покинул гостиную, громко хлопнув дверью.
Через несколько напряженных секунд остальные братья последовали его примеру, оставив меня с удивленными новенькими и сестрами, которые изучали меня. Некоторые, явно впечатленные случившимся, ухмылялись, другие удивленно переговаривались.
Лекси и Касс бросились ко мне, несмотря на их широкие улыбки, они явно были взволнованны.
– Молли, ты знаешь, кто это был? – взяв меня за руку, пропищала Лекси.
– Знаю, это был Роум. Мы познакомились сегодня на лекции по этике и философии.
Касс фыркнула.
– Черт возьми, да, это был Роум, но он больше чем просто студент, Моллс.
– Неужели? – растерянно хмыкнула я.
Лекси наклонилась ко мне.
– Молли, он выпускник и, к твоему сведению, совершенно недосягаем. Необщительный, весь такой мрачный и угрюмый, но что более важно, он чертов квотербек «Тайд»!
– Немного официальных статистических данных: метр девяносто и сто шесть килограмм твердых мускулов! – восхищенно добавила Касс.
– Он кто? Что?
Касс отшатнулась и прижала руки к своей полной груди, как будто я только что прокляла папу римского.
– Он звездный квотербек «Кримсон Тайд».
– О, я заметила надпись на его футболке. Это американская футбольная команда, верно?
– Верно? ВЕРНО? Разве в Англии нет футбола?
– Да, но у нас в него играют круглым мячом. Вы называете его соккером. Еще есть регби, крикет, теннис. В американский футбол у нас не играют, по крайней мере профессионально.
– Милый младенец Иисус… Не могу представить жизни без футбола. Никаких тебе тусовок, барбекю или ларьков с хот-догами. Это просто невыносимо.
– Я выросла с бабушкой в маленьком шахтерском городке на севере Англии. Ей нравилось вязать шарфы и играть в шахматы. Затем я поступила в Оксфорд, где училась двадцать четыре на семь, чтобы получить степень бакалавра. Прошу меня простить, если футбол не играл огромной роли в моей жизни! – Я попыталась пошутить, но почувствовала, как во мне поднимается знакомое беспокойство при одном упоминании о моей прежней жизни. Я подавила его, прежде чем меня успело накрыть.
Лекси пренебрежительно отмахнулась.
– Что ж, введу тебя в курс дела. Ромео Принс – начинающий квотербек «Тайд», футбольной команды нашего университета… И он определенно попадет в НФЛ в конце года. Поговаривают, ему делали предложение уже дважды, но по какой-то причине он решил остаться и получить образование, прежде чем стать звездным игроком. Ты, Молли Шекспир, только что целовалась на публике с самым желанным парнем кампуса. Парнем, который никогда ни с кем не завязывает отношений. Парнем, которого боятся другие ребята, а девушки ради которого с удовольствием пожертвуют легкое.
– Ага, везучая сучка! – добавила Касс, легонько ударив меня по руке.
Мое лицо, которое не выражало каких-либо эмоций, должно быть, намекнуло, что я по-прежнему не понимаю истинных последствий того, что только что произошло.
Касс театрально закатила глаза.
– Позволь объяснить тебе иначе, чтобы ты поняла. Ты – Кейт Миддлтон, и ты только что поцеловала принца Уильяма Алабамского университета и, возможно, всего американского студенческого футбола.