Он явно был доволен собой, уловив мое беспокойство, но тему сменил.
– Итак, ты вступила в сестринство?
– Да, еще Элли хочет, чтобы я переехала в главный дом, с Лекси и Касс, разумеется. Не совсем моя тема, но я изо всех сил стараюсь влиться в студенческую среду.
Он улыбнулся.
– Вы поболтали с Элли?
– Угу. После того как ты ушел… из гостиной… ранее… после… э-э-э…
– Поцелуя, – еще раз помог закончить предложение он, но на этот раз слегка прикрыл глаза, а голос его прозвучал хрипло. Внимание Роума вновь было обращено на мой рот.
– Эм-м, да. Ну, Шелли кричала, чтобы я убиралась, а Элли появилась из ниоткуда и велела ей убираться самой.
Он провел пальцами по своим темно-русым волосам, тихо посмеиваясь.
– Она не самая большая поклонница Шел. Эл классная. Хорошо, если вы подружитесь. Она моя кузина и лучшая подруга. Поэтому у меня есть запасной ключ от ее комнаты на случай, если там становится слишком безумно. – Большим пальцем он указал через плечо на толпу студентов.
– Элли показалась мне милой.
– Она самая лучшая. – Откинувшись назад, Ромео заложил руки за голову. – Итак, Шекспир, из какого именно ты района Англии? Не смей говорить из Стратфорд-на-Эйвоне, не то я точно загремлю в психушку.
– Нет, и близко нет. Я из Дарема, – ответила я, хихикая.
Он сосредоточился, выпятив нижнюю губу.
– Нет, о таком не слышал.
– Смотрел «Билли Эллиота»? – спросила я, пытаясь дать наводку.
– Фильм про танцующего парня?
Я усмехнулась.
– Ага. Ну, я из того же графства, что и герой фильма.
– Серьезно? – Стало совершенно очевидно, каким именно он представлял это графство: бесконечные ряды маленьких домиков, серость и относительная бедность по сравнению с безумным образом жизни здесь.
Роум опустил взгляд. Я накрыла его ладонь своею, и он вздрогнул от неожиданного прикосновения.
– Все в порядке. Я знаю, что бедная. Не стоит корить себя, что подумал об этом.
– Я не… – он запнулся и робко перевернул наши ладони, с любопытством за этим наблюдая.
Мне пришлось приложить уйму сил, чтобы совладать с нервишками.
– Да, ты так и думал. Все в порядке. Я знаю, что родилась далеко не в чарующем месте, но все равно им горжусь. Там я выросла, и, несмотря на репутацию, люблю его, хотя уже много лет не появлялась на родине.
– Твоя семья все еще там?
Семья. Острая боль пронзила мое сердце. Я закашлялась, чтобы скрыть панику, а затем принялась про себя умолять высшую силу вновь похоронить воспоминания как можно глубже, прежде чем я потеряю самообладание перед Роумом. Его рука коснулась моей спины, и тревога начала рассеиваться, угроза отступала перед силой поддерживающего прикосновения.
– Ты в порядке? Совсем побледнела, – произнес Роум, наклоняясь вперед и потирая мне спину.
Я сжала ладони, чтобы унять дрожь, а потом подняла глаза к его прекрасному лицу.
– Да, спасибо, – ответила я, не понимая, почему приступ паники отступил от такого простого жеста.
Вздернув подбородок, Роум продолжал на меня смотреть, тем самым молча убеждая меня ответить на его вопрос.
Я сделала глубокий вдох.
– Нет, у меня нет семьи.
Выражение его лица было бесценным. Не будь ситуация такой трагичной, это было бы даже смешно.
– Черт, ты сирота?
– Нет, но у меня больше никого не осталось. Не думаю, что взрослый человек все еще может считаться сиротой.
– Твоя мама?..
– Умерла во время родов.
– Папа?
– Умер, когда мне было шесть.
– Ни бабушек, ни дедушек, ни тетушек, ни дядюшек?
– Была… бабушка.
– И что?
– Умерла, когда мне было четырнадцать.
– Но тогда где?..
– В приемной семье.
– И все? Ты сама по себе в течение многих лет… Тебе ведь двадцать, верно?
– Да.
– Одна уже шесть лет?
– Ну, я училась в университете, где у меня были друзья. А профессор Росс взяла меня научным ассистентом на первом курсе и присматривала за мной, когда поняла, что у меня никого нет. Но да, длительное время я жила самостоятельно. Что было… трудно.
Он невольно склонился ко мне, как будто я была гравитацией и притягивала его. Довольно мило. Участие Роума было приятным и успокаивающим, особенно после долгих лет молчания, во время которых я никого к себе не подпускала. И вот разоткровенничалась не просто перед какой-то приятельницей, а… перед ним. Плохим парнем из университета. Я поздравила себя. Только я могла подпустить так близко того, кто разбивает сердца забавы ради.
Я опустила руку на его предплечье.
– Не хочу показаться невежливой, но этот разговор меня немного огорчает, Роум. Смерть и «Будвайзер» никогда не должны встречаться.