Он не был настроен шутить, скорее был близок к тому, чтобы сорваться. Я видела это – его невыплеснутую агрессию, которая нетерпеливо кипела, ожидая шанса выйти наружу. Ему нужно было отвлечься, и мне показалось, что лучше взять его с собой, чтобы спасти какого-нибудь бедного сокурсника от встречи с кулаком Ромео, когда он наконец выйдет из себя.
– Ты собираешься помочь мне с философией?
Роум обиженно надул губы.
– Эй, если я спортсмен, это еще не значит, что дурак. – Он закинул руку мне на плечи. – К твоему сведению, я знаю этот предмет. Может быть, даже смогу тебе кое-что подсказать.
Чуть отодвинувшись, он прижал палец к щеке, делая вид, что глубоко задумался.
– Например, «Иммануил Кант тот еще плут. Бывало, пил он из двух рук».
Огромная улыбка расплылась на моем лице, и я громко рассмеялась, напевая:
– «Хейдеггер пропойцей стал и под столом друзей искал».
Ромео расхаживал передо мной, как лектор.
– «Аристотель любил бутылку. Для Гоббса виски не в новинку». – Он игриво поклонился, чтобы я продолжала.
– «Рене Декарт был выпить рад. Итог: я пью, а значит, живу».
Я расхохоталась, прикрыв рот рукой, чувствуя себя легкой и кокетливой, а Роум с потрясающей улыбкой поднял руку, чтобы дать пять. И я от души отбила.
– Значит, ты фанат «Монти Пайтона»? – взволнованно спросила я.
– Ну, нельзя изучать философию и не знать «Песню философов».
– Согласна, но никогда бы не подумала, что ты помешан на британских комик-группах.
– Это же «Пайтон», – фыркнул он. Как все просто. – Так что пошли. Однажды я удивил тебя своими познаниями в философии и почти уверен, что смогу сделать это снова.
Я с пренебрежением от него отмахнулась.
– Знаешь что? Тебе двадцать один, а мне только двадцать, а я уже получаю степень магистра. Сомневаюсь, что ты сможешь меня удивить, суперзвезда. Это моя специализация.
В мгновение ока Роум прижал меня к груди и прикусил зубами мочку моего уха.
– Может быть, не в философии, но я, черт возьми, могу много чем тебя удивить, Мол, по моей специализации.
– Например? – хватая ртом воздух, спросила я.
Он прижался губами к бешено бьющемуся пульсу на моем горле.
– В гораздо более… более приятных вещах, нежели учеба.
Я застыла, и он пошел вперед, таща меня за собой.
– Давай, мегамозг, займемся исследованиями, не будем потакать твоему грязному воображению.
Ромео оставался со мной в библиотеке в течение нескольких часов, помогая мне печатать заметки и искать контраргументы для исследования. Стоило отдать ему должное, он был чрезвычайно сведущ в этом вопросе. Когда мы разошлись, он уже казался другим, словно ноша на его плечах стала легче. Его общество успокаивало и меня, и, хотя он мог быть резким и иногда немного агрессивным, он мне нравился. И, следовательно, я снова стала постоянно о нем думать. К сожалению.
На следующий день мне вновь пришлось идти в библиотеку. Оказавшись возле кабинета профессора, я открыла дверь ключом и обнаружила Ромео, который, закинув ноги на стол, а руки – за голову, сидел и ухмылялся.
– Как раз вовремя, Шекспир. Я уже написал чертову диссертацию, пока ждал тебя.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я с лучезарной улыбкой, радуясь, что его губа уже не такая опухшая, а костяшки пальцев забинтованы.
Убрав ноги со стола, он встал передо мной.
– Я здесь, чтобы ассистировать ассистенту. Займи меня делом. Мне не терпится угодить.
Я положила книги на стол и уперла руки в бока.
– Не хочешь рассказать, как ты попал сюда, в запертый кабинет?
Роум игриво пожал плечами.
– У меня есть тайный обожатель в библиотеке. Она открыла кабинет для меня после небольшого сладкого разговора.
– Мисс Роуз? Ей, наверное, девяносто!
– Она та еще хищница, – хмыкнул парень.
Я не смогла удержаться от смеха.
– И почему, Ромео, ты снова хочешь помочь мне с исследованием?
Его игривая улыбка исчезла, обнажая уязвимость, исказившую его прекрасные черты вчера днем. Он скрестил руки, защищаясь.
– Ты не хочешь, чтобы я помогал? Я уйду, если мешаю. Я не хочу быть там, где мне не рады.
Я встала перед ним и взяла его хмурое лицо в свои ладони.
– Эй, я этого не говорила. Меня просто удивило, что ты хочешь сидеть здесь со мной. Но… как бы то ни было, с тобой приятно находиться.
Он наклонил голову и поцеловал мою ладонь.
– Мне тоже нравится проводить с тобой время, Мол. На душе становится легко. Кроме того, я должен тебе после того, что ты сделала для меня вчера.
– Ты мне ничего не должен.
Его палец погладил меня по щеке, и я чуть не хлопнулась в обморок.