He studied himself as actors do when learning their parts. He smiled, held out his hand, made gestures, expressed sentiments of astonishment, pleasure, and approbation, and essayed smiles and glances, with a view of displaying his gallantry towards the ladies, and making them understand that they were admired and desired. |
Тогда он принялся, точно актер, разучивающий роль, репетировать перед зеркалом. Он улыбался, протягивал руку, жестикулировал, старался изобразить на своем лице то удивление, то удовольствие, то одобрение и найти такие оттенки улыбки и взгляда, по которым дамы сразу признали бы в нем галантного кавалера и которые убедили бы их, что он очарован и увлечен ими. |
He walked well. |
Походка тоже не оставляет желать лучшего. |
And now he was filled with an unbounded confidence in himself. |
И безграничная вера в себя мгновенно овладела его душой. |
Certainly he must be successful with such an appearance, his wish to succeed, his native resolution, and his independence of mind. |
Разумеется, с такой внешностью, с присущим ему упорством в достижении цели, смелостью и независимым складом ума он своего добьется. |
He wanted to run, to jump, as he ascended the last flight of stairs. |
Ему хотелось взбежать, перепрыгивая через ступеньки, на верхнюю площадку лестницы. |
He stopped in front of the third mirror, twirled his moustache as he had a trick of doing, took off his hat to run his fingers through his hair, and muttered half-aloud as he often did: |
Остановившись перед третьим зеркалом, он привычным движением подкрутил усы, снял шляпу, пригладил волосы и, пробормотав то, что он всегда говорил в таких случаях: |
"What a capital notion." Then raising his hand to the bell handle, he rang. |
"Здорово придумано", - нажал кнопку звонка. |
The door opened almost at once, and he found himself face to face with a man-servant out of livery, serious, clean-shaven, and so perfect in his get-up that Duroy became uneasy again without understanding the reason of his vague emotion, due, perhaps, to an unwitting comparison of the cut of their respective garments. |
Дверь отворилась почти тотчас же, и при виде лакея в черном фраке и лакированных ботинках, бритого, важного, в высшей степени представительного, Дюруа вновь ощутил смутное, непонятное ему самому беспокойство: быть может, он невольно сравнил свой костюм с костюмом лакея. |
The man-servant, who had patent-leather shoes, asked, as he took the overcoat which Duroy had carried on his arm, to avoid exposing the stains on it: |
Взяв у Дюруа пальто, которое тот, чтобы скрыть пятна, держал перекинув на руку, лакей спросил: |
"Whom shall I announce?" |
- Как прикажете доложить? |
And he announced the name through a door with a looped-back draping leading into a drawing-room. |
Затем приподнял портьеру, отделявшую переднюю от гостиной, и отчетливо произнес его имя. |
But Duroy, suddenly losing his assurance, felt himself breathless and paralyzed by terror. |
Дюруа мгновенно утратил весь свой апломб, он оцепенел, он едва дышал от волнения. |
He was about to take his first step in the world he had looked forward to and longed for. |
Ему предстояло перешагнуть порог нового мира, того мира, о котором он мечтал, который манил его к себе издавна. |
He advanced, nevertheless. |
Наконец он вошел. |
A fair young woman, quite alone, was standing awaiting him in a large room, well lit up and full of plants as a greenhouse. |
Посреди большой, ярко освещенной комнаты, изобилием всевозможных растений напоминавшей оранжерею, стояла молодая белокурая женщина. |
He stopped short, quite disconcerted. |
Он остановился как вкопанный. |
Who was this lady who was smiling at him? |
Кто эта улыбающаяся дама? |
Then he remembered that Forestier was married, and the thought that this pretty and elegant blonde must be his friend's wife completed his alarm. |
Но тут он вспомнил, что Форестье женат. И мысль о том, что эта хорошенькая, изящная блондинка, - жена его друга, привела его в полное замешательство. |
He stammered: "Madame, I am--" |
- Сударыня, я... - пробормотал он. |