Том, Майк и Скотт играли вместе с ним в футбольных и бейсбольных командах. Самой большой популярностью в их классе пользовался Скотт. Высокий, широкоплечий, в равной степени грубый и самоуверенный, он являл собой тот тип, представители которого воспринимают интеллект не только как нечто второстепенное и неуместное, но и отчасти нелепое, как любопытный, хотя и не особенно занимательный талант, вроде умения кататься на моноцикле. Тодд, Майк и Скотт не были, строго говоря, друзьями Нейта – по крайней мере, в смысле равенства, – но считали его забавным. Они тоже полагались на его помощь, когда требовалось что-то посчитать. (Тодд и Майк до финиша все-таки дошли, а вот Скотта остановила тригонометрия.) Нейт бывал у них на вечеринках. Пил с ними. По школе ходили шутки, мол, как прикольно было, когда Нейт, бард математического класса, со средним баллом 4, наклюкался…
Нейт сох по таким девушкам, как Эми Перельман, роскошной блондинистой сирене из их класса, чьи скромно потупленные глазки и застенчивая улыбка удачно компенсировались облегающими свитерами и обтягивающими попку джинсами. Естественно, Эмми гуляла со Скоттом, хотя однажды и призналась Нейту, что беспокоится за их будущее. «Я в том смысле: а что из него выйдет? Типа – что, если дела в папиных магазинах… – отец Скотта торговал списанными дизайнерскими вещами, – пойдут не очень хорошо? Мой папа говорит, что они, типа, закредитованы. Но Скотт едва умеет читать. В смысле – читать-то он умеет, но, типа, не целые книжки. Не представляю, как он будет справляться в колледже, как получит постоянную работу. Ты же понимаешь, что он не по этой части?»
Неудивительно, что по прошествии времени Эми Перельман, девушка, в общем-то, не глупая, а только изображавшая глупость, разговаривая на общепринятом языке, бросила Скотта ради степени магистра делового администрирования в Уортонской школе бизнеса. Тогда, однако, Нейт – к собственному даже удивлению – выступил в защиту Скотта:
– Но он хороший парень! И тебя любит.
Эми задумалась, однако было видно, что сомнения остались при ней:
– Наверно.
В те годы милый парень Нейт, друг попавших в беду девушек, направлял свои обширные интеллектуальные ресурсы на такие вопросы, как соответствие различных предметов домашней утвари женским гениталиям. После занятий, пока родители не пришли с работы, он слонялся по пугающе притихшему ранчо в поисках эротического вдохновения, не включая свет даже тогда, когда по коридорам уже кружила тьма. Крадучись, как вор, переходя из комнаты в комнату, присматривался к подшитым флисом рукавичкам, приправам и даже маминым колготкам – на предмет возможной реквизиции. Однажды в родительской спальне ему попалась на удивление пикантная книжка некоей Нэнси Фрайдей, и на какое-то время частью его экипировки стала резинка для волос, которой Эми Перельман стягивала «хвост» и которую забыла как-то в лаборатории физики. В долгие предвечерние часы одиночества, заполненные телевизором и самообслуживанием, Нейт укреплял себя почерпнутыми у Нэнси Фрайдей уверениями, что женщинам тоже не чужды грязные мысли, и нюхал желтую с белым ткань резинки, пока запах волнистых волос Эми не рассеялся наконец полностью. То ли он буквально втянул в себя весь аромат, то ли утратил чувствительность вследствие передозировки – кто знает. Тешась надеждой, что временное воздержание поможет резинке в полной мере восстановить восхитительные свойства, Нейт спрятал ее в нижний ящик письменного стола – за старый графический калькулятор и цветные жестянки с ластиками в форме животных, которые собирал в начальной школе. Прежде чем эксперимент можно было бы считать завершенным, он успел позабыть о нем – в аутоэротические практики вторглись начавшиеся соревнования по бейсболу. Тем не менее запашок аутофилии, должно быть, давал знать о себе, потому что примерно в то же время Скотт заклеймил его кличкой Проворная Рука (поразительное указание на то, что Скотт, по меньшей мере, однажды посетил урок социологии).
Несколько лет спустя, когда Нейт со своей колледжской подружкой Кристен приехал в Мэриленд, чтобы собрать вещи в спальне – родители собрались продавать дом, – она-то и наткнулась на резинку Эми Перельман.
– Зачем это тебе? – поинтересовалась Кристен.
Несколько заботливо сохраненных в свое время светлых волосков все еще цеплялись за желтую с белым ткань.
Едва осознав, что именно она держит в руке, Нейт в ужасе выхватил резинку – а вдруг Кристен подхватит какую-нибудь гадкую кожную болезнь или предательский душок его самого, тогдашнего!..