- В месяц?
- В день, - поправила меня женщина.
Я поблагодарил ее и опустил трубку на место. Платить пятьдесят долларов в день за собственную охрану не имело смысла - хватило бы на дней семь, а потом что?
Я вздохнул. Уселся в кресле поудобнее и стал просто просматривать газетные объявления. Объявления оказались хорошим успокоительным средством - когда я их читал, возникало ощущения совершенно нормальной жизни кто-то строил дома и дачи, кто-то другой разводил нутрий, третий разводил редкие сорта роз и предлагал их семена по почте всем желающим. И даже в разделе "Одинокие сердца" все были хорошие, непьющие и некурящие и искали себе таких же. Мир вырисовывался настолько идеальным, что хотелось быть его вечным жителем.
Ознакомившись с желаниями людей купить то, чего у них нет или продать то, что есть, я внезапно набрел на объявление совершенно иного свойства, выбивавшееся из общего бюргеровского контекста.
"За крупное вознаграждение готов выполнять поручения, связанные с риском для жизни." Вместо телефона был приведен только адрес: Ирпень, улица Советская 87.
Уже следующим утром в стоячем грязном вагоне электрички я приехал в Ирпень. Быстро нашел Советскую улицу и пошел по ней, сверяя свой путь с номерами домов.
Минут через десять я остановился перед калиткой, на которой висел нужный мне номер. Дом оказался глубоко во дворе, за старым неухоженным садом. Дом тоже был старый и неухоженный. Обойдя его, я нашел входную дверь, оббитую жестью. Постучал.
Через минуту в доме возник какой-то шум. Что-то стеклянное упало и покатилось по деревянному полу. За дверью послышались шаги.
- Кто? - спросил сиплый мужской голос.
- По объявлению.
Дверь открылась и из проема выглянуло опухшее небритое лицо мужика лет сорока с лишним. Он вдохнул свежего уличного воздуха и как-то приободрился.
- Заходи! - сказал. И сам повернувшись, пошел в дом.
Я закрыл за собой дверь на задвижку и пошел следом за ним.
В комнате стоял затхлый запах. Все поверхности были покрыты кружевами. На стенке висел парный фотопортрет стариков.
- Ну? - спросил меня уже усевшийся за покрытый такой же кружевной белой скатертью стол хозяин.
Я подошел, протянул ему руку. Сказал: "Толя".
- Ваня, - сказал он. - Ну?
Его нуканье меня начинало раздражать. Но я решил сдерживаться и сразу перейти к делу.
- Меня хотять убить, - сказал я.
Он хмыкнул.
Мне показалось, что в более глупой ситуации, за исключением, пожалуй, только той, в которой я уже находился, я еще не бывал. Я встал из-за стола, чтобы развернуться и уйти.
- Ты чего? - удивленно просипел Ваня. - Я ж тебя слушаю...
- Давай, лучше я тебя послушаю, - предложил я, благо настроение ухудшилось и в таком настроении легко было быть грубым.
- А че тебе рассказать?
- Расскажи про себя, что ты можешь делать.
- Я все могу... Я в армии прапором был, в Афгане... Я уже грузы сопровождал, машины из Германии перегонял, в разборки ходил...
Интересно, что его сиплый голос очень подходил его внешности и даже одежде, которой, правда, на нем почти не было - только тельняшка и динамовские спортивные брюки с двумя белыми лампасинами.
- А ты понял, что я сказал?
- Да, - выражение лица Вани было уже серьезным и деловым. - Понял. Могу взяться.
- За сколько?
Ваня пожевал губы, окинул взглядом меня, мою одежду - видно вычислял, сколько с меня можно запросить.
- Ну если без подстраховки... пятьсот зеленых.
- Много, - сказал я.
- Ну четыреста... - просипел он, глядя мне прямо в глаза.
- Могу триста пятьдесят, - предложил я голосом очень уставшего человека.
Торговаться я научился на частниках, подвозивших меня от метро к дому.
- Ладно, - согласился Ваня. - Рассказывай.
Я не стал его утомлять всей предисторией. Наоборот, сказал ему, что это старые счеты, которые со мной хочет свести один бывший партнер по делам. Описал его со слов барменши.
- Так че, он в кафе тебя поджидал, значит, - задумчиво закивал Ваня. - Ясно. Хорошо. Аванс будет?
Я отрицательно мотанул головой.
Это его не очень огорчило.
Он сидел, поглаживал рукой свою небритую правую щеку и думал.
Минут через пять его худое лицо еще больше вытянулось, он задумчиво сдвинул брови, посмотрел на потолок. Полез рукой под тельняшку, почесал себе левую ключицу.
- Все ясно, - просипел он.
- Что? - спросил его я.
- На живца надо.
- На какого?
- Ну ты ему нужен? Значит, на тебя его и брать надо...
Логика в его словах была, но смысл мне не нравился.
- Понимаешь, если он где сидит и затаился, то на меня он не выйдет, я для него - пустое место. А на тебя он выйдет. Ты ему нужен.
- А если он успеет?
- Это моя забота, - оборвал меня Ваня. - План готов. Завтра покажешь это кафе и на месте все решим.
Мы договорились встретиться на Подоле в одиннадцать утра и на этом расстались.
17
Ваня, не смотря на свою внешность и место жительства, оказался пунктуальным. Ровно в одиннадцать он подошел ко мне. Сам бы я мог его и не узнать - одет он был в джинсы и в толстившую его зеленую пуховую куртку. Даже его лицо выглядело свежим, может из-за выбритости.
- Ну? - сказал он вместо приветствия.
Я кивнул.
И мы пошли на Братскую.
Кафе только открылось и "кофейница" попросила подождать минут десять, пока нагреется кофеварка.
- Может пока по сто грамм? - предложила она.
- На работе не пью, - отрезал Ваня.
Я присел за "свой" угловой столик. Ваня прошел во второй зал, вернулся. Сел рядом.
- Угу, - пробурчал себе под нос.
Потом посмотрел на меня.
- Я скоро вернусь, - сказал и вышел.
Я остался один в кафе. "Кофейница" ушла во внутренние лабиринты. Негромко гудела, нагреваясь, кофеварка.
Двери на улицу были закрыты. В этой тишине и сам я старался даже тише дышать.
Вдруг раскрылась дверь - я вжался в стену - и в кафе заглянул мордатый мужик в грязной бежевой куртке и с вязанной черной шапочкой на голове.
- Валя! - крикнул он.
"Кофейница выплыла из подсобки.
- Тебе водку завозить сегодня?
- Нет, еще есть. Привези ящик "Амаретто".
Мужик кивнул и вышел.
"Кофейница" проверила кофеварку.
- Тебе двойную? - спросила меня.
- Да.
- А приятелю твоему?
Я пожал плечами.
- Придет, тогда уже...
Я взял со стойки свой кофе.
Тишина раздражала. Я чувствовал себя напряженно и это напряжение сковывало мои мускулы, мои руки, мое лицо, словно наступало обморожение.
Над чашкой поднимался пар.
Чего-то не хватало здесь. Отсутствовало то, чего я не любил, но к чему привык, потому что это нечто было составной частью кафе, как водород есть необходимой составной частью воды. Наконец я понял, что это.
- Валя! - позвал я "кофейницу" первый раз по имени.
Странно, что на протяжении стольких лет она была для меня безымянной!
- Валя! Поставь музыку!
- Шафутинского? - спросила она совсем по-домашнему.
- А что еще есть?
Она наклонилась к магнитофону. Я услышал, как она взяла в руки несколько кассет.
- Аллегрова, - читала она, не поднимаясь над стойкой. - Алена Апина, Киркоров, братья Гадюкины...
Набор был очень патриотичным.
Я выбрал Апину. Мне нравились ее телевизионные веснушки.
- Только не очень громко. - Попросил я.
- "Два кусочека колбаски...", - запела певица и напряжение меня отпустило.
Я отпил глоток кофе. Полегчало.
Снова открылись двери кафе, но я уже не испытал того испуга, что в первый раз.