Технология живописания звуками известна в кинематографе. Сергей Эйзенштейн, работая над фильмом «Александр Невский», привлек к его музыкальной аранжировке композитора Сергея Прокофьева, которого ценил за уникальную способность «в звуках слышать пластическое изображение». На основе устных рассказов режиссера Прокофьев создавал музыкальную запись, по которой затем и производилась киносъемка. Таким образом, визуальный ряд, составленный по принципу «звукозрительной партитуры», становился неразделим с музыкальным. Иными словами, вначале был звук, а потом — изображение. Приведенный здесь пример Сергея Прокофьева — еще одно подтверждение плодотворности творческих исканий Павла Крусанова в области музыкальной метафизики.
Поиск и открытие прямой связи с космосом имеют еще одну цель — создание на земле небесного царства. Здесь Павел Крусанов отсылает нас к бессмертному сочинению Платона, мыслями которого навеяны многие страницы крусановской книги. Оказывается, вся эта небесная неслышимая музыка есть не что иное, как «гармоничное звучание идеального государства». Герой романа Август Сухобратов отправляется в далекую карельскую деревню, где производится очередной эксперимент — строительство экологической общины без всякого участия властей. Результат этого утопического эксперимента вынесен в заголовок соответствующей главы — «Одичание». И причина краха заключается как раз в «тугоухости» общинников, которые не слышат потустороннюю музыку, а значит, не способны создать общество-оркестр для воспроизводства космической симфонии, где будет развернута и тема справедливых законов, и тема разумного уклада, и тема единства целого. А какая поначалу рисуется очаровательная, но все же несбыточная картина: «Внутри этого оркестра стражник будет стоек без личного интереса, кузнец, садовод и мебельщик самоограничатся во имя общего блага, а мудрец-правитель будет править справедливо, не ведая соблазна побыстрей свернуть труды и дернуть на философический симпозиум».
Роман Павла Крусанова поражает разнообразием жанров. Здесь и страницы крепкой реалистической прозы, особенно в главе «За мертвой водой», посвященной кровопролитной междоусобице в Донбассе. Здесь и «зоологический» экзерсис о гривастых львах, где царствует сравнительная этология Конрада Лоренса, столь любимая русскими литераторами — представителями субкультуры. Здесь и блестящие эссе о творчестве лидеров ленинградского андеграунда — художнике Тимуре Новикове и композиторе Сергее Курехине, который на концертах своей группы «Поп-Механика» пытался воплотить ту самую небесную музыку. Текст романа украшают несколько интермеццо, представленные в виде интервью с главным героем Августом Сухобратовым, которые больше напоминают философические диалоги Платона или Плутарха. Воистину: роман «Яснослышащий» — это метафизическая симфония с великолепным сочетанием мелодий и инструментальных аранжировок.
Есть в романе Павла Крусанова и своя исповедальная интонация. Она спрятана за слегка отстраненным повествованием. Потому что каждая страница книги буквально пронизана, как солнечными лучами, личными впечатлениями автора, каждая глава освящена эпизодами личной биографии, что, несомненно, придает произведению характер абсолютной достоверности и искренности.
По большому счету, перед нами не столько роман Крусанова, сколько евангелие от Павла. Писатель делится с читателем самым сокровенным — своими размышлениями о мире и человеке. И в самом конце своего повествования, в заключительной главе «Кода», формулирует возможную перспективу для всего мирового общежития: «Представить только, от скольких дребезжаний мы могли бы уберечься и скольких столкновений избежать, направив дело к общему согласию, если бы слух наш не был так досадно ограничен. Каждый ясно расслышанный мотив музыки храма бытия имел бы тогда для всех неоспоримое значение и однозначный смысл — кто стал бы возражать против того, что явно? А если бы нашлись прохвосты, они бы скоро очутились в одной палате с теми, кто сомневается, что вода мокра, мёд сладок, а огонь горяч».
Так сказал истинный мудрец, для которого высшей целью бытия является стройная гармония земной и небесной сферы.