Об этом свидетельствуют «Тетради». Так называются опубликованные в 2019 году в Петербурге путевые заметки Андрея Филиппова, которые художник вел почти тридцать лет, начиная с «застойного» 1984 года, когда образовалась легендарная группа «Митьки». Вот одна из первых записей, датированная 12 августа 1984 года. Речь идет о посещении Ферапонтова монастыря. Казалось бы, от «легкомысленных» Митьков следует ожидать насмешливой иронии, если не сарказма по поводу творчества старых богомазов. Вместо этого Андрей Филиппов фиксирует искреннее восхищение древней иконописью: «Провели в церкви более двух часов, осмотрели все фрески, кроме тех, которые на барабане. Фрески прекрасные. В отличие от того, что я видел до этого, здесь чёткий иконографический рисунок. Основные цвета — голубой, охра, фиолетовый и зелёный. Вообще всё так здорово, такие композиции, мы долго не могли очухаться».
А вот другая запись, сделанная в Крыму 17 февраля 1985 года: «Петляя по горкам, приближались к санаторию имени Куйбышева. Вдруг Шурка (Флоренский), скинув шапку, возопил, ударив себя по ляжкам: „Володька, Володенька.“ Я не верил радостной догадке: „Неужели Шинкарев?“ Перед нами действительно стоял Владимир… Ульянов (Ленин) в гипсе, затонированном под бронзу, да такой, что как посмотришь, так и удивишься: „Ну как живой, и в рост натуральный“. Потом мы с ним и фотографировались. Он остался очень доволен».
Эта запись демонстрирует ехидную реакцию Митьков на плохую ремесленническую поделку, а точнее подделку. Причем в обоих случаях речь идет о предметах религиозных культов — истинного и ложного, православного и коммунистического. В известной оппозиции «правда-ложь», «шедевр-фальшивка», «традиция-постмодернизм», «Россия-Запад» Митьки всегда выбирали первый ряд.
Мало того, в путевых заметках Андрей Филиппов проявляет себя как утонченный интеллектуал, что в целом присуще группе «Митьков». Его наблюдения в картинных галереях Лувра поражают точностью оценок. К примеру, вот его сравнение западной и восточной иконописи, данное в записи от 15 ноября 1992 года: «В средневековых католических иконах всё время преобладает действо, а не предстояние, как в православных. Либо кто-то кого-то утешает, либо режет, либо с креста снимает; диалог между персонажами не внутренний, а реальный — разговор, ласка, вручение. Смысл происходящего никак не есть смысл иконы, а отражается лишь сюжет, да и тот на самом бытовом уровне».
По мысли русского богослова Павла Флоренского, причина такого различия заключалась в арианском истоке западной культуры и метафизики, которая изначально имела вещный, а не личностный характер. Иными словами, для католичества на первом месте, к примеру, стоит признание, юридически закрепленное на бумаге, а для православия — покаяние, явленное в искренних слезах и мольбах о прощении. Андрей Филиппов ясно отметил эту глубинную пропасть между религиями и культурами.
Впрочем, аналогичную ясность автор внес и в понимание такой философской категории как свобода. В его «Похмельной тетрадке № 2» можно отыскать краткий диалог, случившийся 27 сентября 1999 года между художником и его американской гостьей:
«Гостья. У нас в Америке, если хочешь, чтобы было хорошо и как ты хочешь, ты должен делать как должно.
Я. А у нас в России — делаешь что хочешь, и будет как должно!»
Очевидно, гостья исповедует известный западный (марксистский) тезис о свободе как осознанной необходимости, а ее подвыпивший визави является, по сути, откровенным русским фаталистом, для которого свобода есть неограниченная воля, и никакие жизненные преграды ему нипочем («море по колено»). И здесь опять же вспоминается Киплинг с его знаменитым поэтическим постулатом: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с места они не сойдут».
После прочтения «Тетрадей» Андрея Филиппова возникает определенное убеждение, что группа «Митьки» есть глубоко отечественное явление, возникшее на родной петербургской почве среди классических архитектурных громад. С одной стороны, в нем отразилась древняя смеховая культура, скоморошество, лубок, а с другой — черно-белая эскизность средневековых мираклей, примитивистский рисунок от Анри Руссо и Николо Пиросмани, свободное осмысление бытия. Ленинград как событие добавил в эту картину пряную нотку абсурда, унаследованную от обэреутов — Александра Введенского и Даниила Хармса. Разговорный «мифологический» словарь Митьков, частично составленный из диалогов популярных советских фильмов «Место встречи изменить нельзя» или «Адъютант его превосходительства», в большей степени все же зиждился на сленговой и ненормативной лексике, в которой главную роль играло абстрактное понятие «Дык елы-палы». В принципе, этого глубоко народного определения было достаточно, чтобы выразить всю эмоциональную палитру окружающего мира.