В сквере сейчас безлюдно и хорошо, можно расслабиться и не думать о том, как себя вести и что делать. Я могу просто побыть собой — таким, какой я есть и каким навсегда останусь, не притворяясь “нормальным” и не подстраиваясь под других.
Впервые ощущение, что я — инопланетянин, появилось у меня ещё в детском саду. Как будто меня привезли на Землю и бросили здесь адаптироваться самостоятельно. Это очень странное и неловкое чувство — когда ты вроде бы понимаешь местный язык и сам неплохо говоришь на нём, но при этом какие-то нюансы, скрытые смыслы и значения постоянно от тебя ускользают. А уж менталитет, культура и обычаи новой планеты и вовсе неподвластны твоему пониманию… Уже позже я узнал, что синдром Аспергера действительно часто называют синдромом инопланетянина.
Это ощущение не ослабевает, а только крепнет с годами. Совершенно очевидно, что “инопланетянином” я останусь на всю оставшуюся жизнь, сделаться “таким, как все” у меня всё равно не получится. Несколько лет назад я даже набил себе татуировку с одиноким человечком на шарике Земли.
Впрочем, говоря о собственном одиночестве, я немного лукавлю. У меня есть семья, есть друзья — их мало, но они всё же есть. Время от времени случается даже секс. Это миф, что аспи не нуждаются в общении — меня периодически тянет к людям, я испытываю потребность быть кому-то важным и любимым… Просто я никогда по-настоящему не чувствовал себя одиноким, внутренний мир с самого раннего детства был интереснее и ярче, чем внешний. Мне вполне комфортно одному, “в себе”, но при этом я не социофоб и не человеконенавистник, несмотря на все мои коммуникативные затруднения и барьеры.
В данный момент, слушая “Утренний кофе с Маришей”, я не в первый раз ловлю себя на мысли: как было бы замечательно, если бы эта девушка сидела сейчас здесь, рядом со мной. Чтобы я мог слышать её голос не по радио, а вживую…
Я по привычке мало вникаю в смысл фраз, которые произносит Мариша. Сегодняшний гость программы — какая-то писательница, я её не читал, поэтому мне всё это не особо интересно. Хотя к писателям с некоторых пор я вообще отношусь с настороженностью и предубеждением, получив не самый приятный опыт…
Передача заканчивается. Я по-настоящему расстроен — завтра суббота, а значит, ещё целых два дня я не услышу её голос, потому что по выходным “Утренний кофе с Маришей” не выходит в эфир. А ведь сегодня ещё вечеринка по поводу дня рождения Руса, на которую я, к сожалению, пообещал прийти… настроение начинает стремительно портиться.
Решаю вернуться домой и немного поработать, это всегда успокаивает.
Кстати, я — один из немногих сотрудников компании “Google Россия”, которым позволено трудиться из дома, по удалёнке. Иные знакомые, услышав, где я работаю, безмерно удивляются — ведь в глазах большинства я психопат, припадочный истерик и дурачок. Бесполезно говорить, что мой IQ равен ста тридцати пяти. Раз я не в силах справиться со своим эмоциональным состоянием — значит, дебил, и точка. Впору табличку на грудь вешать: “Я аспи, но я не идиот”.
9
ПРОШЛОЕ
Лиза, октябрь 1994 года
Все аттракционы давно уже завершили свой сезон, и парк казался непривычно тихим и опустевшим. Возвышающаяся вдали над жёлто-красными кронами деревьев громада “чёртова колеса”, окутанная туманной дымкой, выглядела нереальной, почти призрачной. Даже не верилось, что ещё каких-то пару месяцев назад здесь всюду кипела жизнь: крутились карусели, звенел детский смех, малыши рассекали по залитым ярким солнечным светом дорожкам на самокатах и трёхколёсных велосипедах, каникулярные школьники ломились за сахарной ватой или мороженым в стаканчиках, а в кассы за билетами на аттракционы выстраивались длиннющие очереди.
Впрочем, несколько маленьких кооперативных кафе, которые за последние годы повырастали на территории детского парка, словно грибы после дождя (Лиза подозревала, что не слишком законным путём), работали даже осенью. Но сейчас были закрыты и они: в половине девятого утра мало кто стремился отведать жилистого шашлыка и выпить пива, одновременно услаждая себе слух песнями Круга или Шуфутинского.
— Давай скорее за дело! — поторопил Тимка, присаживаясь на корточки и разворачивая захваченный дома большой холщовый мешок. — Быстрее начнём — быстрее освободимся…