Вилки затюкали по блюдцам.
Валя клевала: отдельно горошины, отдельно кубики колбасы, отдельно кубики картошки. Мама торопилась, но привычке. Папа ел крупно и аккуратно, чтобы ни крошки с губ не сорвалось, иначе все будет в бороде. Молчали. Молчание меня тревожило, как и разговор. Быстрее всех прикончив салат, папа, убедившись, что борода в порядке, спросил:
— Валя, а не замаял тебя Аскольд?
— Что вы! Он на лету хватает!
— Почему же он в школе не хватает на лету? — слукавил отец, но спохватившись, что ария немножко не из той оперы, быстро продолжил: — Да-а, жуткое дело — чужой язык!.. Я, например, немецкий шесть лет в школе долдонил да пять в институте, а в прошлом году отправили меня в ГДР опытом делиться — со стыда сгорел. Ни бэ ни мэ! Вот ведь какая кирилломефодика!.. А русский взять?.. Для иностранца это такая филькина грамота, какой свет не видел!.. Не зря один узбек жаловался, мол, русский ясык ошень трудный; серковь стоит — сапор, доски у дома — сапор, жифот болит — тоже сапор! Ошень трудный!
Все посмеялись. Я тоже хмыкнул для приличия, отметив, что пока застолье идет сносно.
— А знаете, есть, наверно, какое-то общешкольное отношение к иностранному, и его трудно изменить, — сказала Валя.
— Возможно, — согласился папа. — Даже наверняка. Вот у нас, на заводах, сплошь и рядом встречается такая вещь: не идет изделие — и все! Техническая сторона решена полностью, а не идет. Отношение! Пока не переломишь отношение — не жди успеха. Это ты, Валя, верно заметила.
Валя обрадованно подхватила:
— Конечно! А больше чем объяснить?.. Вот у Аскольда английский не любят, хотя сестра моя, по-моему, отличный преподаватель, а вот у нас, в седьмой, любят!
— Валя, а ты разве в седьмой учишься? — спросила мама.
— Да.
— Это не у вас перед новым годом десятиклассница родила?
Пожалуйста, зонд пущен!
Странно, что именно вот такие любовно-свадебко-родильные разговоры вспыхивают вокруг меня в последнее время на каждом шагу. Тут не хочешь, да задумаешься об отношениях между мужчинами и женщинами. Но одно дело думать, другое — говорить… Я кинул испуганный "взгляд сперва на маму, потом искоса на Валю, которая, ничуть не смутившись, отозвалась:
— У нас… Ох, и шума было!
— Еще бы!
— А почему? Родила она не просто так.
— Просто так никто, Валюша, не рожает!
— Ну, я имею в виду, что у нее есть муж, одноклассник. Не настоящий, конечно, муж, а друг. Они пока не расписаны, но вот-вот. И у них любовь. —
Мама гмыкнула. — Вы не верите, Римма Михайловна, что в десятом классе может быть любовь?
— Почему же, верю. Любовь может быть и даже необходима. Но у любви есть ступеньки, лестничные площадки, этажи, наконец! Любовь — это, если угодно, небоскреб, на который нужно умело подняться! — выговорила мама и повернулась к отцу. — Алексей Владимирович, это правильно по-инженерному?
Чуть пожав плечами, папа ответил:
— По-инженерному-то правильно…
— Ой, не знаю! — горячо вздохнула Валя, прикрыв ладонью глаза и тут же убрав руку. — По-моему, если любовь это небоскреб, то, пусть это и неправильно по-инженерному, никаких там ступенек и этажей нет, а молниеносный лифт: раз — и на крыше!
— Да-да, — вроде бы поддакнула мама, — так и эти ребятки решили: раз — и на крыше, два — и ребенок!
— А разве это плохо — маленький гражданчик? — удивилась Валя.
— Гражданчиков выращивают граждане, а не зеленые стручки, у которых едва проклюнулось чувство, первенькое, чистенькое как в него — бух! — пеленки и горшки!.. Глупо, отвратительно и дико!.. В голове сквозняк с транзисторным свистом, танцульки, хиханьки да хаханьки, а на руках ребенок. Это нелепость! И этот мальчишка вот-вот, зажавши уши, и без оглядки удерет от своей возлюбленной! — сурово закончила мама.
Валя потупившись сказала:
— Да, он на время вернулся к своим.
— Уже? Вот видите!
— Это чтобы десятый закончить, — торопливо и неуверенно пояснила Валя.
— Ага! — воскликнула мама. — Ему, значит, надо десятый закончить, а на нее плевать?.. Вот так она, дитя в квадрате, и останется на бобах: с ребенком, без мужа и без образования!.. Далеко ходить не надо, вон, под нами, юная клушка сидит! Девочка, цветочек, а уже мать-одиночка! — Словно специально дождавшись этого момента, чтобы образней подкрепить мамину мысль, у Ведьмановых заиграло пианино. — Пожалуйста, тоску разгоняет!.. А вашей совсем худо. Ну, куда она теперь с девятью классами, с этим огарком?