Директрисы, кладовщицы, паяльники
- Красный диплом, высокие достижения в трудовой деятельности, отличные рекомендации из института, – директор завода «Автоэлектроаппаратура» внимательно из-под очков посмотрела на нового бухгалтера. Потом встала из-за стола, сложив руки за спиной, подошла к окну и добавила: - Так, стало быть, товарищ Писаренко, вы по личному желанию выбрали распределение на родной завод? Похвально, похвально. Не скрою, участок у вас не самый простой, и работы предстоит немало.
Катерина кивнула, не слыша ничего из того, что говорила директор. Она разглядывала эту пожилую женщину, пусть и весьма моложаво выглядевшую, и удивлялась вкусам своего мужа. Вдруг не к месту вспомнила, что свою фамилию она сменила не по свободному желанию Сергея, а потому что братья, по ее же просьбе, настояли на свадьбе. И о его предпочтениях она могла лишь догадываться.
- К своим обязанностям приступите завтра с утра. А пока осмотритесь. С главным бухгалтером я познакомлю вас после обеда. Экскурсию по заводу вам провести или сами справитесь?
- Справлюсь, - очнувшись от воспоминаний, ответила Катя и поднялась. – Я рада, что смогу пригодиться дома.
Она вышла из здания заводоуправления и неспешно пошла по двору. До обеда надо было чем-то себя занять. А завтра станет проще. Завтра будет работа. И завтра станет понятно, что же она здесь делает. И это хорошо, что участок у нее непростой. Важно, чтобы у нее не оставалось времени для глупых мыслей. Если бы еще и с отцом видеться как можно реже. Потому как он ее в покое не оставит, а Катерина так и не решила, как ей поступить со своим странным браком.
- Катруська! – донесся до нее до боли знакомый голос. – Катруська моя повернулааась!
В следующее мгновение на нее налетела Лиза с дурацким начесом и не менее дурацким синим бантиком-бабочкой на голове и заключила в свои объятия.
- Лизка! – радостно улыбнулась Катя, прижимая подругу к груди, и удивленно воззрилась на ее прическу. – И кого ты теперь этим покоряешь?
Лиза потупилась. Признаваться, что ожидала приезда теперь уже совсем городской подруги и не хотела ударить в грязь лицом, было неловко.
- Товариша Шмигу, - нехотя пробормотала она.
- С ума ты, что ли, сошла? – Катерина ошалело глянула на подругу. – А ну рассказывай! Шо там твой Горский?
- Нєвєста в нього, - шмыгнула носом Лизка. – В Одесі. Він на мене і не смотріт. А товариш Шмига зато робітник добрий, копійку заробе. Ну і… на Юрія Яковлєва схожий.
- Чудна́я ты, Лизка! – усмехнулась Катя. – Что ты с ним делать будешь, со своим работником хорошим?
- Заміж піду. А Павел Николаевич хай локті кусає!
- И дальше что? – уныло спросила Катя.
- А я знаю, чи шо? Все краще, чем Майка-кладовшиця… Біга за Писаренком, біга…
Тут Лизка запнулась и замолчала, сообразив, что что-то не то говорит.
- Он як… Біга… - прошептала Катя и посмотрела прямо в глаза подруге: – А він?
- А шо він… - Лизка грустно вздохнула. А потом, будто набравшись храбрости, затараторила, выполняя задание товарища Горского поговорить с подругой: - А шо йому? Мужик молодий, гарний, майже не жонатий. Інженер! За ним, знаєш, як дівки впадають? Поки ти вчилася, він тут сам… Гляди, Катерино, уведуть!
Выслушав Лизкину речь, Катерина насмешливо скривила губы и заявила:
- Тю, та пусть берут. Чи не щастя!
Не веря своим ушам, Лизка хлопала ресницами.
- А комусь щастя… - только и буркнула она. – Гдє ти ще знайдеш такого, га? Потім будеш… Шмигу шукать…
- Какого такого? – уже спокойно спросила Катерина. – Которому, кроме его завода, и не надо ничего больше в жизни? Таких, вон, полный поселок! Любого бери.
- Ну й дура! – совсем рассердилась Лиза.
- Ой, кто бы говорил, - покачала головой Катька. – Что в пятницу, в кино пойдем?
- Я у п’ятницю товариша Шмигу з батьками знакомлю, - отмахнулась Лизка. – Лучче Писаренка свого зови.
- Дважды на одни и те же грабли? - улыбнулась Катерина. – Я однажды уже позвала. Сама видишь, что из этого получилось, - и махнула рукой куда-то в сторону.
- Трясця твоєї матері! – зазвучал бархатный голос гниваньского Фанфана на весь двор со стороны заводского цеха. - Шоб ти, падло, дристало та й дристало! Це ж тре було так опрутнити цілу партію, га? Довбограник шльондравий!
А потом и сам инженер завода показался на дороге в спецовке, взъерошенный, почти как Лизка со своим начесом, небритый. За ним семенил тот, кому, видимо, была адресована его пылкая тирада.
- Сєргєіч, ну ти заспокойся! Ну шо я зроблю! Ти мої паяльники бачив? Бачив! А Шмизіной бригаді всім новесенькі повидавали, а ми шо? Чем хужей?
- Шмыга со старым паяльником Героя Социалистического Труда заработал! Со старым! А ты!..
Писаренко хотел еще что-то сказать, но так и замер с открытым ртом, глядя на… собственную жену, стоявшую посреди двора и внимательно разглядывающую его, чуть склонив голову набок.
Все эти годы она помнила его другим и теперь размышляла, память ли играла с ней злую шутку, приписывая ему черты, которых в нем не было, или она его просто-напросто ничуть не узнала за тот месяц с небольшим, что они прожили вместе в маленькой общаговской комнатке.
Катерина презрительно поджала губки и слабо кивнула инженеру. Он медленно кивнул в ответ. Потом так же медленно повернулся к своему «собеседнику». Буркнул:
- Будут тебе, Назарович, паяльники.
И бросился назад в цех.
- Пылка́ встреча сім’ї Писаренків пройшла успєшно! – резюмировала Лизка.