Теперь же, когда в Сутиски вернулась законная жена инженера, Майка не просто усилила осаду. Она вознамерилась Сергея Писаренко приступом брать. И, набравшись смелости, объяснилась ему в любви, когда он сидел в цеху все с тем же взглядом человека, осваивающего в своих фантазиях космос.
- Ну шо ви як неродний, Сергєй Сергєіч! – томно проговорила она, внимательно следя за тем, чтобы внушительный бюст эффектно вздымался. – Я ж вас кохаю всім серцем!
- А? – спросил Писаренко, так же не глядя на нее.
- Кохаю, кажу! – решив, что он не расслышал из-за шума работающих станков, прокричала она ему на ухо. – Давно вже кохаю!
Писаренко удивленно посмотрел на Майку и, наконец, рассердился – впервые за последние два дня его посетило хоть какое-то нормальное человеческое чувство.
- Вот что, товарищ Лысенчук, - едва сдерживаясь, процедил он сквозь зубы, - идите вы… Словом, идите!
После смены в Гнивань с рабочим автобусом не поехал. Решил пройтись пешком. И ноги сами понесли его к реке. Он направился вниз по крайней улице, самой новой в селе. И думал о том, что в самом низу склона, почти на берегу, где вдоль реки растет рощица, все еще пустует участок, который выделили им с Катей под застройку. Он здесь не был ни разу с того памятного лета, когда был женат и очень счастлив, хоть и недолго. Стоя у реки и глядя, как с обрыва в воду прыгают мальчишки, отстраненно подумал о том, что скоро не попрыгают – сентябрь на носу. Потом очень долго курил – он теперь стал много курить, почти по целой пачке в день выкуривал. А потом разулся, стащил рубашку через голову, кинул на траву, следом полетели брюки. И инженер Сергей Сергеевич Писаренко, разбежавшись, нырнул в речку – в этом месте глубоко было, сюда купаться ребятню не пускали. А вынырнув почти в самой середине реки, стукнул себя по лбу. Как можно принимать какие-то решения, если он так и не сказал ей за все это время, что все еще любит ее! И если она все решила, то пусть… знает хотя бы… Даже если признание уже ничего никогда не изменит.
Уже в Гнивани, по пути в общежитие, зашел на почту и купил там открытку с живописными красными гвоздиками и надписью: «Поздравляю!»
О пользе эпистолярного жанра
Катерина устало переступила порог кухни и опустилась на табуретку в углу, взглядывая на мать, хлопотавшую перед ужином. Уже неделя прошла, как Сергей согласился на развод. Но сам не назначал время, чтобы подать заявление, а она отчего-то не решалась сделать этот окончательный шаг, который навсегда оставит позади ее замужество. Авансовый отчет он тоже так и не сдал. Но и с завода не уволился, хотя о том говорили все чаще. Катя вздохнула.
- Шо, доню, їсти будєш? – услышала она материн голос.
- Не, к себе пойду, - отмахнулась Катя, направляясь к выходу и взяв со стола пирожок.
- Катруська, - крикнула вслед мать, - тобі ж пісьмо прийшло! – и выскочив в коридор, протянула конверт.
Катя удивленно повертела его в руках, пожала плечами, но когда в своей комнате достала из конверта открытку с гвоздиками, испещренную цифрами, то сначала дважды хлопнула ресницами, а потом дважды перечитала несколько столбиков, написанных мелким почерком.
«Поздравляю с:
7 ноября 1966 года!
5 декабря 1966 года!
Новым 1967 годом!
8 марта 1967 года!
Днем космонавтики 1967 года!
Днем международной солидарности трудящихся 1967 года!
Днем Победы 1967 года!
Днем советской молодежи 1967 года!
7 ноября 1967 года!
5 декабря 1967 года!
Новым 1968 годом!
8 марта 1968 года!
Днем космонавтики 1968 года!
Днем международной солидарности трудящихся 1968 года!
Днем Победы 1968 года!
Днем взятия Бастилии 1968 года!
7 ноября 1968 года!
5 декабря 1968 года!
Новым 1969 годом!
8 марта 1969 года!
Днем космонавтики 1969 года!
Днем международной солидарности трудящихся 1969 года!
Днем Победы 1969 года!
7 ноября 1969 года!
5 декабря 1969 года!
Днем образования СССР 1969 года!
Новым 1970 годом!
8 марта 1970 года!
Днем космонавтики 1970 года!
Днем международной солидарности трудящихся 1970 года!
Днем Победы 1970 года!
7 ноября 1970 года!
Международным днем студента 1970 года!
5 декабря 1970 года!
Новым 1971 годом!
8 марта 1971 года!
Днем Парижской коммуны 1971 года!
Днем космонавтики 1971 года!
Днем международной солидарности трудящихся 1971 года!
Днем Победы 1971 года!
Желаю здоровья, благополучия и успехов в работе!»
Не сдерживая больше счастливой улыбки, Катя помчалась на кухню. Поцеловав мать, собрала пирожков, захватила молока и вынеслась во двор. Там наткнулась на отца, который что-то мастерил. Быстро прижалась к нему, шепнула на ухо: «Я к Сережке!», оборвала мамкину клумбу и, выбежав за калитку, помчалась по дороге в Гнивань.
А когда, запыхавшись, влетела в комнату, где много лет назад, как оказалось, жило счастье, разочарованно вздохнула. Сергея дома не было. Повернулась, чтобы уйти. Но… передумала. Она дождется его, обязательно дождется. Потому что совсем не хочет отсюда уходить. Больше никогда.