— Совать свой нос в чужие параметры — дурной тон. Ужинать иди.
Ладно, с остальным потом разберусь, а пока и в самом деле следует перекусить. Я прошёл на кухню. На столе стояла сковорода с яичницей, хлеб, масло, на плите пыхтел чайник. Я взял вилку, поддел кусочек яичницы, съел.
— А ничего, вкусно. Готовить ты умеешь.
— Поживёшь с Василисой…
Я потянулся за ножом.
— Э-э-э, — жабоид затряс пальцем, — я хотел сказать, что мы часто ездили в командировки в глухие деревни, приходилось жить в различных избушках, а из Василисы повар никакой… Великий Боян, я только это имел ввиду!
Я взял нож, стал намазывать масло на хлеб.
— Я так и подумал. Ты чего нервничаешь? Кушай.
С яичницей мы справились минуты за три. После этого жабоид разлил кипяток по чашкам, бросил в них чайные пакетики.
— Дмитрий Анатольевич, а про какого Игнатия Лойолу Ядвига Златозаровна спрашивала?
— Ерунда, забудь, — отмахнулся жабоид.
— Я настаиваю.
Мне действительно было интересно. Судя по имени, это был какой-то не русский дворянин, и если я вдруг прихожусь ему родственником, то можно будет как минимум хвастать своим дворянскими происхождением.
— Никем он тебе не приходится, — пробурчал жабоид, — имя просто схоже. Слышал про орден иезуитов?
— Проходили что-то в школе. Или не в школе. Читал где-то.
— Он его основатель. Великий, так сказать, Инквизитор. Как наш Боян. Только наш хороший, а этот плохой.
Я надкусил бутерброд. Сыру бы ещё сверху и лучку зелёного. Да чего стесняться, можно и колбасы.
— А Песочная яма где? — спросил я.
— Недалеко, три остановки на электричке.
— Предупреждаю, денег у меня нет, — напомнил я.
Жабоида это не смутило.
— Утро вечера мудренее. Решим проблему, не ссы.
Глава четвёртая,
в которой я начинаю познавать Мир
Утром я спустился на этаж ниже и постучал в обшитую дерматином дверь. Открыл мужик. Мятая морда, мешки под глазами, на голой груди наколка: плохо читаемый портрет лысого дядьки. Воняло от мужика, как от мусорного бака, а уж запахи, исходящие изнутри, я вообще определить не возьмусь.
— Толик, патроны есть? — спросил я и показал бутылку водки.
Толик поскрёб подбородок и кивнул:
— Заходи.
— Я здесь подожду.
Настаивать на приглашении Толик не стал, исчез в квартире и вскоре вернулся с целлофановым пакетом в руках.
— Во, — сунул он мне пакет в нос, — всё, что осталось. Двенадцатого калибру, магнум. Натурально картечь. Хошь на лося, хошь на кабаняру.
— Сколько здесь?
— Десятка два будет.
Я принёс патроны домой, достал обрез, осмотрел его более внимательно. Штука, несомненно, хорошая и нужная, иначе Ядвига Златозаровна его бы мне не подарила. Потрёпан временем, но крепкий, и бескурковый, что важно. На цевье вместо насечки — гравировка в виде лежащего оленя. Рукоять как будто специально под мою ладонь вырезана, и на ощупь шершавая. Единственный недостаток в том, что далеко такой обрез не бьёт, шагов на пятнадцать, но мне далеко и не надо, а на таком расстоянии противника просто разорвёт в клочья. И бронежилет не поможет. Тут главное возможность быстрой перезарядки. Ну да тренировка мать всех достижений.
Я вставил патроны в гнёзда. Оружие должно быть заряжено, иначе это не оружие, а бутафория. Надавил флажок, ствол преломился, патроны наполовину высунулись — эжектор сработал чётко, значит, пустые гильзы будет выбрасывать в лёгкую. Тоже плюс.
Снова затрезвонил девелопер. Какая ужасная мелодия, надо порыться в настройках и поменять её.
Дипломатия: 1 + 1 = 2.
Это мне за Толика прилетело? Надо будет к соседям слева сходить, попросить соли — они не жадные дадут, а ко мне ещё одна единица пришлёпает.
Хлопнула входная дверь, в комнату вошёл жабоид. Пока я ходил за патронами, он сбегал на улицу. Вернулся довольный, потряс передо мной кожаным бумажником.
— Вот!
— Что это?
— Деньги на проезд.
Он вынул пачку банкнот, развернул их веером. Сумма показалась значительной, во всяком случае, равной моей разовой поездке в командировку.
— Где взял?
— Где взял, там уже кончились.
— Своровал? — спросил я, и сам же подтвердил свою догадку. — Своровал.
— А если и своровал, то что? Скажешь, назад отнести? Не отнесу.
Он сунул деньги во внутренний карман, а бумажник небрежно швырнул в угол комнаты. Разбросался! Как будто у себя дома. Я промолчал, но взглядом по полкам пробежался, примечая, все ли вещи на своих местах. Впредь надо приглядывать за этим воришкой.