Мы позавтракали очередной яичницей, оделись и спустились на улицу. Возле подъезда шаркал лопатой Фархунд. Увидев меня он радостно воскликнул:
— Игнатиус-ака, друг мой! Зачем не пришёл вчера, я так ждал. Чай готовил. Сыр, хлеб готовил. Думал, говорить будем…
Из-за угла дома выскочили гномы, штук пять. Всё в том же зимнем камуфляже и в ботинках, как при вчерашней встрече, правда, без кувалд. Ни мы, ни они так скоро на новую встречу не рассчитывали, поэтому замерли в изумлении, а Фархунд продолжил тянуть свою мелодию:
— Друг мой, вечером заходи, снова ждать буду…
Я попятился; тут бы дожить сначала до вечера.
— Куда ты? Дӯсти азизи манн…[5]
— Некогда, некогда, — забормотал я. — Спешу, потом поговорим…
Мы с жабоидом развернулись на сто восемдесят градусов и дали стрекача. Гномы выкрикнули непонятный клич, что-то вроде «Ausweis!»[6] — и припустились за нами. Как хорошо, что я поддерживаю себя в физической форме: делаю зарядку каждую неделю, бегаю по утрам за автобусом — иначе начавшаяся вчера сказка сегодня бы завершилась. Мы рванули в узкие дворики, заставленные частным автотранспортом, всполошили мам с колясками, потом пролезли напрямую по сугробам через овраг. Собаки лаяли нам вслед, люди недоумённо оглядывались. Я тоже оглянулся. Гномы оказались не вот какими серьёзными бегунами, мы постепенно отрывались от них, но упорства им было не занимать. Они бежали сосредоточенно-напряжённые, и у меня мелькнула мысль, что если не воспользоваться вспомогательными средствами, они нас догонят.
Я попробовал окликнуть жабоида.
— Дмитрий… Дмитрий… сука… Анатольевич… Погоди!
Тот обгонял меня шагов на пятнадцать, и останавливаться или разговаривать со мной не собирался. А я начал чувствовать, что вены на висках сейчас лопнут, а сердце вылезет через рот.
Мы свернули в очередной дворик. Слева открылся широкий выход на проспект Космонавтов, справа у мусорных баков припарковалось такси. Водитель стоял возле машины, разговаривал по телефону, пинал смёрзшийся снежный ком. Жабоид подлетел к нему, выкрикнул хрипло:
— Вокзал, срочно, две цены…
Водитель выпятил нижнюю губу.
— Четыре цены!
Водитель нырнул за руль, я едва успел прыгнуть за жабоидом на заднее сиденье, и тут же приник лбом к заднему стеклу. Гномы выбегали из-за поворота, по-прежнему сосредоточенно-напряжённые, как будто солдаты на марш-броске.
— Быстрей-быстрей-быстрей! — взвыл жабоид.
Взревел двигатель, колёса пошли юзом, нас тряхнуло, и такси вылетело на проспект.
Гномы остановились. На лицах ни злости, ни удручённости — никаких эмоций, но полная уверенность, что если не поймали сейчас, поймают потом. И ведь поймают!
У меня возникло огромное желание стукнуть Дмитрия Анатольевича. Я схватил его за грудки и встряхнул.
— Ты же сказал, сволочь, что нам ничего не угрожает!
Жабоид не растерялся. Он уже успел отдышаться и прийти в чувства.
— Если дословно, то я сказал: «Сомневаюсь», что нельзя трактовать как утверждение. Поэтому твои обвинения совершенно несостоятельны. И отпусти меня. Ты не имеешь права применять физическую силу к старшему. Забыл уговор?
Да, уговор. Действительно… Желание стукнуть его у меня не пропало, и, ох, с каким удовольствием я бы воплотил это желание в жизнь! Но нарушать данное слово не в моих правилах, поэтому я отпустил жабоида и даже поправил смявшийся лацкан его пальто. А тот, вместо благодарности, начал меня упрекать:
— Ты чего в них из обреза не пальнул? Постеснялся что ли? Они бы сразу отстали.
— Да забыл я о нём. Из башки вылетело. А сам чего не стрелял?
— У меня ещё в ангаре патроны кончились.
— А купить никак?
— Купить? Ну ты совсем… Милый мой Игнатиус, мы не на Диком Западе, где в каждом магазинчике продают патроны для кольта сорок четвёртого калибра. Это Россия, здесь с боеприпасами, как с бананами — на осинках не растут.
— Эй, мужики, — покосился на нас таксист, — а вам на какой вокзал-то?
— А у нас вокзалов много? — вспыхнул я.
— Не, я чего, мне без разницы, — залепетал таксист. — За четыре цены я хоть во Владик. Я просто к тому, что можно ещё и на автовокзал, а он в другой стороне.
— На железнодорожный, — уточнил жабоид. — И давай шустрей, на электричку опаздываем.
Такси уверенно влилось в поток автомобилей, с каждой секундой увозя нас дальше от опасности, и я почувствовал, как спадает напряжение. Лёгкие работали во всю, я хватал воздух открытым ртом, не в силах надышаться, однако радость от встречи с гномами пошла на убыль. Сердце перестало колошматиться о рёбра, я снял шапку, обтёр лицо. Второй раз… второй раз за два дня… Если интенсивность наших встреч не изменится, то либо гномы нас завалят, либо я завалю жабоида. Этот зелёный прыщ обещал, что покуда мы не проявимся, никто на нас охотиться не станет. К сожалению, события показывали иное — на нас охотятся. Да ещё как охотятся! И если проклятый жабоид только посмеет пикнуть, что гномы возле моего дома появились случайно, я ей Богу его завалю.