Я пересказал ему слова Коклюшки.
— Ты его убил?
— Кого?
— Соловья.
— Нет, конечно. Мне одного мирянина весь Мир поминает, а за второго всяко шкуру спустят.
— А Коклюшку?
— Что Коклюшку?
— Убил?
— Тьфу на тебя, проклятый жабоид! Что ж ты кровожадный какой? Тебя самого убить надо.
— Правильно, что не убил.
— Тебя?
— Коклюшку. За неё точно спустят, и не только шкуру, — он выдохнул. — А Соловья можно было. Он никому не нравится.
С улицы послышался кашель. Я осторожно подобрался к углу дома, выглянул.
— Игнатиус, ты куда? — жалобно окликнул меня жабоид.
— Погоди, — отмахнулся я.
По улице шёл гном. Господи! Я юркнул назад за угол, притаился. Что он делает здесь один и ночью? Насколько я уже понимал, данные создания в одиночку не ходят. Разведчик? Значит, где-то неподалёку орава этих тварей прячется. Надо что-то делать. Если он нас заметит…
Прислушиваясь к шагам и осторожно выглядывая из-за угла, я дождался, когда гном сравняется со мной, и резко ударил его кулаком по макушке. Он повалился, а я схватил его за шкирку и втянул в подворотню. Он застонал, я добавил, потом расстегнул на нём пальто, обшарил карманы. В одном нашёл телефон, в другом кредитную карточку. Очень странный гном, зачем ему кредитка? Да и на гнома он не очень похож. Одет по-людински: пальто, ботинки, шерстяная шапка. Точно разведчик. Замаскировался. Или всё-таки людин?
— Ты что натворил? — зашипел подбежавший жабоид.
— Я думал, это гном.
— Какой к бесу гном? Это карлик. Просто карлик! Ты их отличить не можешь?
— Да как их отличить? Этот маленький и тот маленький.
— По носу! У гнома он круглый, мясистый и большой!
— Теперь буду знать. С этим-то что делать?
— Что делать… Бежим!
Ну ты даёшь!
Репутация: -16 — 3 = -19.
Людин обижать нельзя.
Я бросил карлика и помчался за жабоидом со скоростью опаздывающего экспресса. Впереди замаячил светом фонарей и рекламных плакатов проспект Космонавтов, к остановке подъезжала маршрутка. Жабоид замахал рукой, водитель притормозил, открыл передние двери и мы ввалились в салон.
— Какой номер? — переводя дыхание, спросил я.
— Тебе не всё равно? — вопросом на вопрос ответил жабоид.
— Эй, за проезд передавай, да? — послышалось с водительского места.
Дмитрий Анатольевич вынул из кармана доллар и протянул водителю.
— Держи.
Водитель критически осмотрел портрет Вашингтона и сунул купюру в карман.
— Ты украл деньги? — зашипел я, когда жабоид плюхнулся рядом со мной на сиденье.
— Подобрал. Я имею право подобрать всё, что валяется.
— Это называется украсть!
— Это из ячейки называется украсть, а взять с полу один доллар, значит, подобрать. Чего ты взъелся? Банк грабить пошёл — слова не сказал, а из-за какой-то бумажки истерику устроил. Мы без денег сейчас никуда.
Я сомневался, что у него в кармане только один доллар, но устраивать настоящую истерику не стал. Что ни говори, а жабоид прав — деньги нам нужны.
— Ладно, куда мы сейчас?
— Спрячемся. Отныне нас не только гномы искать будут, но и Константин Константинович. И я вот что тебе скажу: лучше бы нас искал весь Мир, но только не Константин Константинович. Нет ничего хуже, чем стать врагом Кощея.
Этого он мог и не объяснять. Я ещё когда в первый раз увидел господина Бессмертного, сразу понял, что не хочу становиться его врагом. А ведь тогда я не знал, что он Кощей. А теперь знаю, и от мысли, что он мой враг — или я его — мне стало не по себе.
— Он сам всё замутил. Мы ничего плохого не делали. Пришли, рассказали. Ты сам говорил, что человек хороший, поможет. Помог, называется.
— Я не говорил, что хороший, я даже не думал так никогда.
— Но всё-таки пошёл?
— А куда деваться? Сам бы я с Соловьём никогда не договорился, не тот у меня статус, а кроме него и Коклюшки попасть в банк не поможет ни кто.
— Вот и попали. Теперь не знаем, как выбраться. И меч не добыли.
Я отвернулся к окну. Маршрутка по-прежнему мчалась по проспекту: раннее утро, пустая дорога, в домах только-только зажигаются огни. А справа тёмной стеной тянется парк. Летом он яркий и приветливый, мы любили гулять в нём с Ольгой. Однажды, ещё до свадьбы, мы сели на чёртово колесо и, пока оно крутилось по своему кругу, целовались и мечтали о будущем: дом, дети, а потом и внуки — свой след в жизни. Теперь это казалось таким мелким, незначительным, и не потому что Ольга отныне с другим мужчиной, а потому что я живу в другом мире.