Жабоид запыхтел громче, как маленький ребёнок. Мне стало жаль его. Он и в самом деле невысокий, и щёки постоянно надуты, как будто злой дядька конфету у него отнял. Переживает за Василису, за дело всей своей жизни проклятыми гномами порушенном. Столько всего на него свалилось, а тут ещё я со своими принципами.
— Ладно тебе, Анатолич, — виноватым тоном заговорил я. — Ну не сдержался, прости. Погорячился. Но ты тоже виноват, язык у тебя, что помело. Придерживай его немного.
Жабоид покосился на меня и сказал с укором:
— Вот ты меня всё время оскорбляешь, Игнатиус, гадости разные говоришь, а ведь я тебя уважаю.
Я заинтересованно приподнялся на локтях.
— Да, уважаю! — едва ли не выкрикнул Дмитрий Анатольевич. — Ты по сути кто? Ты — новик, ноль, пустое место. Может твой предок и великий витязь, но сам ты людин. Всех твоих подвигов — Верлиока и пара гномов. Да и это лишь с моей подачи.
— С твоей подачи? Вот как?
— Да, с моей! Не слушаются новиков артефакты, хоть тресни! А Горбунок от тебя не отходит. Факт?
— Факт, — согласился я.
— Чтобы у новика проявились определённые качества или, скажем, способности нужно время, много времени, несколько лет. Нужно учиться. Вот, например, Алёнушка, помощница Ядвиги Златозаровны, помнишь её?
— Та, что за ресепшен стояла?
— Именно. Она людинка. Она в обучении у Ядвиги Златозаровны с детства, лет десять, и уже стала явленной обывательницей. У неё четвёртый уровень магии, а скоро уже и третий будет. Или Лёва…
— Прилизанный?
— Можно и так.
— Тоже с четвёртым уровнем?
— Нет, он не-до-маг, как и ты…
— Как и мы.
— Ну… Как и мы, да. Но он явленный обыватель и витязь. Хреновенький, конечно, витязь, только с людинами воевать способен. А ты Верлиоку завалил. А почему?
— Почему?
— А потому что я тебе помог. Потратил на тебя драгоценный азбикум, ускорил, так сказать, процесс становления… А ты мне зубы пассатижами.
Я выпрямился, заинтересованный.
— Азбикум? Ты дал мне азбикум? Когда?
— А тогда. Когда мы из ангара в коридоры через переход прыгнули.
— Подожди. Получается, та красная таблетка аспирина — это был… Азбикум?
— Не в чистом, конечно, виде. В чистом бы ты не перенёс. Его и в таком-то редко кто переносит…
С каждой произнесённой жабоидом фразой мне становилось всё интереснее и интереснее. Какой только полезной инормации не узнаешь в моменты откровения.
— То есть, ты экспериментировал на мне? Я мог не перенести? Умереть? Так?
— Ну, не то чтобы совсем так, — жабоид начал мяться. — Не так это и страшно, но в целом… процент выживаемость… кхе… достаточно высок…
— На сколько достаточно?
— Ну… пятнадцать. Даже шестнадцать… кхе… с половиной.
— Дмитрий Анатольевич, ты дебил.
— Слышал уже. Придумай что-нибудь новое.
— А к тебе ничего нового не придумаешь. А знаешь, почему?
— Знаю-знаю, — поспешил заверить он меня. — Но об этом Василиса просила, а её просьба всё равно что приказ. Проще уволится, чем не исполнить.
— Василиса?
— У нас нет нескольких лет, поэтому и пришлось потратить на тебя последний азбикум.
— Получается, не будь той красной таблетки, я не смог бы выстрелить в Верлиоку? И в гномов не смог бы?
— Смог бы. Выстрелить и дурак сможет. Азбикум ускоряет реакцию, оценку текущей ситуации. Иногда нужно не просто выстрелить, а выстрелить в нужный момент, что ты и продемонстрировал.
Теперь многое стало понятно, и в том числе, почему Дмитрий Анатольевич при каждой опасности прячется за меня и просит придумать что-нибудь.
— Ага, с этим разобрались. А девелопер тогда для чего? Бахнул рюмку азбикума — и благодать на веки вечные. Иди хоть гномов бей, хоть ещё кого.
— А девелопер, — жабоид принял вид университетского преподавателя, — нужен для увеличения способностей.
— Что-то я не чувствую никаких увеличений.
— Это потому что показатели у тебя низкие. Дай время, всё почувствуешь.
Сколько уже раз он говорил мне про время, но я всё никак ничего не могу почувствовать.
— А что Василиса собиралась предложить мне перед нападением гномов?
— Она хотела, чтобы ты присоединился к нам, чтобы искал артефакты. Ты чуткий, ты чувствуешь их на расстоянии. Вернее, ты чувствуешь азбикум, а любой артефакт — это чистый азбикум, только переведённый в иное состояние. Это открытие Бояна. Он был первым чутким и первым понял, как использовать азбикум, а потом показал это своим ученикам. Но прошло много времени, учение о создании артефактов сначала попало под запрет, а потом было забыто, поэтому сегодня никто не может создавать новых артефактов, только полуартефакты. Однако согласно одной древней легенде, существует так называемая «Книга Бояна», в которой наш великий учитель подробно описывает процесс создания артефактов и некоторых запрещённых и забытых заклинаний…