Мы бродили по центру до самого полудня, и успели основательно устать и промёрзнуть. Посмотрели издалека на ресторан Константина Константиновича, три или четыре раза прошли мимо салона «Баба Яга может!». Мне даже показалось, что возле стеклянных дверей я увидел кошку Ядвиги Златозаровны. Она вылизывала лапу и утирала мордочку, а потом в какой-то момент посмотрела на нас — презрительно и холодно. Мне снова, как и в первый раз, стало не по себе от её взгляда, а жабоид вдруг обернулся на сопровождавших нас законников и показал им язык.
— Пойдем, Игнатиус, пообедаем, — предложил он повеселевшим вдруг голосом, и кивнул в строну ближайшего кафе.
Судя по вывеске и отсутствию очереди, кафе было не из дешёвых, но в кармане Дмитрия Анатольевича шелестели доллары, так что беспокоится о ценах нам не пристало. Я обстучал ботинки о порог и первым вошёл в кафе. К нам подскочила официантка, девчонка лет восемнадцати, и заулыбалась. Ну ещё бы ей не улыбаться, кроме меня и жабоида внутри иных посетителей не было. Мы сели за столик у окна, взяли меню. Дмитрий Анатольевич попросил запеченную в фольге сёмгу с зеленью и отварным картофелем, а я заказал двойную порцию жареной картошки с сырным соусом, бутерброд с колбасой и сто пятьдесят виски безо льда и содовой. Жабоид посмотрел на меня и потребовал большую кружку пива.
Заказ принесли быстро, но едва мы взялись за вилки, в кафе вошли законники. Все трое сразу. Они сели за столик у дверей и попросили кофе.
Дмитрий Анатольевич поманил официантку пальцем.
— Шашлык у вас хороший?
— Лучший в городе!
— Тогда вон тем гостям, пожалуйста, три порции от нас. Но только после того как мы своё доедим. Сделаешь, голубушка?
Девчонка ответила с пониманием:
— Любой каприз за ваши деньги.
— Молодчинка. Чаевыми не обижу.
— С чего такая щедрость? — спросил я, когда официантка отошла.
— Увидишь, — подмигнул мне жабоид.
Мы чокнулись. Я сделал изрядный глоток из стакана и потянулся за бутербродом. Никогда раньше я не пробовал виски, предпочитая отечественный продукт иностранному и, видимо, продолжу отстаивать свои предпочтения, потому что по вкусу виски ничем от самогонки не отличается. Я закусил, навалился на картошку. Жабоид кушал медленно, с чувством достоинства, и пользовался не только вилкой, но и ножом. При таком различии в скоростях я завершил обед значительно быстрее его.
Законники всё это время молча давились кофе. Когда Дмитрий Анатольевич вытер губы салфеткой, официантка поднесла им три шампура с огромными кусками ароматного мяса. На их лицах попеременно отразилось удивление, непонимание, подозрение и, наконец, радость. Впервые в жизни объект слежки угостил их обедом, и этому, конечно, стоило обрадоваться. Но едва они приступили к трапезе, мы встали, расплатились и направились к выходу.
На улице Дмитрий Анатольевич благодушно вздохнул, увидев неподдельную злобу на лицах ходоков, выскочивших за нами следом. Его маленькая пакость удалась. Законники едва ли успели облизнуться на шашлык, и теперь их пучило от голода и ненависти к нам. Мне эта затея не понравилась: зачем лишний раз злить тех, кто и без того испытывает к тебе негативное отношение?
Мы продолжили своё шествие по многолюдным улицам городского центра, но теперь я начал понимать: жабоид что-то задумал. Он двигался в развалку, как будто гулял, и на лице его застыла маска абсолютной беззаботности, хотя всего час назад он трясся от страха. Поведение его было настолько непоследовательным, что я отказывался понимать что-либо. Впрочем, о какой последовательности я говорю, если он регулярно ведёт себя как человек, напрочь лишённый чувства логики?
Заканчивая очередной прогулочный круг, я увидел гномов. Они не прятались в подворотне, не пытались затеряться среди прохожих, а просто стояли на тротуаре, опираясь на свои кувалды. Они жевали жвачку и знали, что мы здесь появимся. Люди воспринимали их как группу школьников, переодевшихся гномами ради какого-нибудь флеш-моба или тематического шоу, и они не разочаровались в своих восприятиях. Едва гномы увидели нас, как всё пошло в обычном игровом режиме: они догоняют, мы убегаем. Со стороны это наверняка выглядело смешно — два взрослых дядьки спасаются бегством от кучки малышей — и люди вовсю потешались, указывая на нас пальцами. А вот нам было не до смеха. Стрелять я не мог, никто из зрителей не оценил бы шоу из разлетающихся на сизые ошмётки детей, и потому пришлось сворачивать с протоптанного маршрута в тихий переулок. Гномы свернули за нами.