Тем временем Джейн продолжала изучение множества разнообразных предметов; даже старая сковорода была просмотрена на случай важных сведений. Вышивка шелковыми нитками с изречением «Каждый дом — Божий дом» с подписью «Мэри Джейн Эммет, 1870 год» была вынута из рамки и, вероятно впервые за много десятилетий, тщательно и серьезно рассмотрена.
— Дайте сюда, — послышался голос Босса.
Джейн протянула ему вышивку.
— Кто такая Мэри Джейн?
— Ее мать.
— Чья мать?
— Мать Мэри Эллен. Я сомневаюсь, что она была втянута в это дело, поскольку умерла более шестидесяти лет назад.
Босс заворчал и раздраженно махнул рукой:
— Продолжайте.
Так оно все и шло. Час за часом. Если какие-нибудь события и происходили, то наподобие тех, что я уже описал. В доме становилось все жарче, и это действовало как снотворное. Зевая, я сидел на полу под окном, два помощника Босса, тоже зевая, сидели на столе, положив на колени ружья. Один Босс не зевал, продолжая наблюдать за Джейн, которая передвигалась как-то механически от одного предмета к другому.
Потом мы пили чай. С сахаром, но без молока. Джейн сидела с эмалированной чашкой в руке, отставив мизинец, явно раздраженная. Она была вынуждена работать на него, и, возможно, уже несколько дней. Временами Босс готов был избить ее, но ему нужны были ее мозги, поэтому он не решался ее тронуть. Это была ее единственная защита. И Джейн пользовалась этим.
Около пяти часов, когда свет за окном начал терять свой ослепительный блеск, кое-что произошло.
— На что вы сейчас смотрели? — спросил Босс.
— Я бы сказала, что это картонная коробка с мастикой разных цветов. Бронзовая, серебряная... — ответила Джейн.
Бог знает, что вывело его из себя. Внезапно произошел взрыв, и Босс совершенно переменился. Минутой ранее это был просто грубиян, упрямый, раздражительный бизнесмен, ожидающий результатов и поддающийся кое-каким убеждениям. Сейчас он был в бешенстве, сквозь грубость прорывалась звериная жестокость.
— Ты, проклятая английская сука! — заревел он. — Ты уже знаешь!
Джейн спокойно покачала головой:
— Нет.
— Ты знаешь, что делаешь. Ты уже все поняла и решила перехитрить меня, выбраться отсюда, забрав с собой то, что обнаружила. — Он махнул рукой в мою сторону. — И этого чертова болвана!
— Нет, — сказала Джейн. — Это неправда.
— Хотя чертовски умно! Ты уже знаешь это чертово указание, ты, английская корова! Я это вижу, чувствую. Хорошо же, но ты мне скажешь...
— Ничего нет, — отрицала Джейн. — На самом деле, честно, ничего нет.
— Ты скажешь мне, я обещаю это! Чертовы красотки! Больше хлопот, чем... — Он резко подошел к двери. — Выведите ее отсюда и не забудьте этого проклятого стряпчего!
На нас направили ружья, последовала команда: «Быстро!» В дверях я пропустил Джейн перед собой и двинулся следом. В пятидесяти ярдах стоял его самолет — алюминиевое туловище без опознавательных знаков блестело на солнце. Подойдя, Босс взобрался на него, откинул крышку, закрывающую кабину, порылся там и вытащил, держа за ручку на крышке, желтый ящик. Потом закрыл кабину и зашагал к нам.
— Отведите их туда, в часовню! — Он резко мотнул головой.
Идя рядом со мной, Джейн сказала:
— Он полагает, что Мэри Эллен там что-то спрятала?
— Сомневаюсь, — ответил я, — он придумал что-то дьявольское.
Так оно и было.
С трудом открыв дверь, он встал в проходе, глядя на нас.
— Видите эти две скамьи?
— Трудно не видеть, — ответил я.
Если не считать аналоя, на котором лежала Библия, да изображений Христа и Девы Марии, смотревших друг на друга с противоположных стен часовни, скамьи были единственной обстановкой.
— Берешь каждую, — приказал мне Босс, — ставишь торчком и прислоняешь к стене.
— Зачем?
— Делай что говорят.
Я подчинился и выполнил то, что от меня требовали. Потом Босс сказал:
— Удостоверься, что они не упадут.
— Это и мне под силу, — сердито сказала Джейн, но я ей не позволил.
— Все в порядке? — спросил Босс. — Залезайте на них.
— Куда?
— На верхний край. Каждый на свою скамью.
Джейн повернулась к нему.
— Сидеть, стоять или что? Вы сумасшедший!
— Стоять лучше, — засмеялся он. — Давайте залезайте.
— Не собираюсь этого делать, — заявила Джейн.
— Ну, ладно. Если не хочешь, тогда я проделаю несколько дырок в твоем приятеле, например, нашпигую его спину свинцовой дробью...
Джейн подошла к перпендикулярно стоящей скамье. Сиденье ее было около пяти футов длиной с тремя грубыми подлокотниками, два по краям, один посередине. Сейчас они превратились в подобие лестницы. Подлокотники представляли собой деревянную плоскость в полтора дюйма толщиной, площадью примерно два фута на восемнадцать дюймов.
— Вперед!
Мы с Джейн переглянулись и подчинились.
— Принесите сюда две жестяные кружки и две ложки, понятно? — приказал Босс своим помощникам. — И быстро! Бегом, бегом!
Когда те вернулись, каждому из нас было выдано по кружке и ложке.
— Для чего это? — спросил я.
Босс засмеялся.
— Набатный звон, — сказал он, — может пригодиться при ваших одиноких размышлениях...
Выйдя из часовни, он быстро вернулся с желтым ящиком, взятым из самолета, поставил его посередине, привязал к ручке на крышке длинную веревку и вышел из часовни, держа веревку за другой конец. Потом закрыл за собой тяжелую дверь и крикнул через нее:
— Не сводите глаз с коробки!
— Что там, Джон? — испуганно спросила Джейн. Но, полагаю, она сразу догадалась.
Мы смотрели на длинную веревку, идущую от коробки в дверной проем. Веревка начала натягиваться, и крышка коробки открылась. Босс еще сильнее потянул за веревку, коробка опрокинулась, и оттуда что-то вывалилось. При тусклом свете это выглядело толстой, скрученной в кольцо веревкой, но веревка сама по себе не извивается.
— Увидели? — крикнул Босс. — Знаете, что это? Королевская коричневая. Один из моих парней изловил ее недели две назад.
— Заберите отсюда эту чертову тварь! — крикнул я. — Вы не имеете права! Она действительно старалась!
— Она знает и не хочет говорить, — проревел он. — Поэтому расскажу я. Знаете, мисс Стратт, что говорят про королевскую коричневую змею? Говорят, если она тебя укусила, первое, что ты должен сделать, это оглянуться по сторонам и найти тенистое дерево. Потом пойти под дерево и закурить сигарету. Три первые затяжки станут твоей последней радостью. На четвертую времени уже не будет. Итак, когда вы будете готовы мне что-нибудь сообщить, стучите ложками по кружкам.
— А если эта чертова змея ее укусит? — крикнул я. — Что тогда? Тогда вы никогда не найдете ответа! Никогда!
Но он только издал лающий смех и ушел.
Это было совсем не смешно, скажу я вам. Какое-то время мы сидели, скованные страхом, боясь пошевельнуться и не сводя глаз с коричневой змеи.
— Что она будет делать? — нарушила молчание Джейн, высаженная на маленький деревянный островок и находившаяся примерно в пяти или чуть меньше футах от земли.
— Я вырос в городе, поэтому не слишком-то в них разбираюсь, — признался я.
— Ты говорил, что австралийские змеи ядовитые, но пугливые. Сказал, что они не тронут, если сильно шуметь. Стены этой часовни из гофрированных листов, поэтому мы сможем наделать много шума.
— Джейн, — тихо сказал я.
— Что?
— Ничего из этого не выйдет. Коричневые змеи — исключение. Особенно — королевская коричневая. Она агрессивная и очень быстрая.
— Она самая ядовитая, да?
— Не самая, но почти...
— Что же нам делать?
— Они совсем глухие, зато очень чувствительные к вибрации. Они движутся в поисках еды и тепла, у них дефицит тепла.
— А мы с тобой — и еда, и тепло сразу, — обреченно пошутила Джейн. — О Господи, я даже боюсь туда взглянуть. Что она там делает?
— Пока ничего. Свернулась и лежит. Джейн, ты и в самом деле ничего не обнаружила? Самый легкий выход для нас — что-нибудь сказать ему. Дай же ему какой-нибудь ключ!